«А жизнь шла почти как всегда, только чувство, что стоишь на краю, не покидало, и еще ужасное, почти физическое ощущение: где-то каждую минуту падают разорванные, пробитые железом люди… И все сжимается, как шкурка, карта страны, точно подожженная, тлеет с краю, забирая в черный пепел все новые куски с названиями рек, городов, каких-то никогда не слышанных, страшно важных узлов железных дорог…»