Художник Игорь Варавин

© Большаков В.П., 2017

© ООО «Яуза-каталог», 2017

Часть первая
«Наши»

Глава 1
Род войск – герой

Вьетнам, провинция Куангбинь. 1973 год

Пулеметная очередь выстригла в джунглях прокос – шесть струй раскаленных кусочков металла, увесистых и губительных, мочалили и щепили бамбук, рвали и шинковали плотные листья фикусов.

Пулемет был электрический, палил из шести стволов, по сто пуль в секунду, и отдельные выстрелы сливались в сплошной гремящий вой.

– Ложись! – майор Кузьмичев в прыжке столкнул в грязь растерявшегося Марка Виштальского.

Очередь скосила верхушку пальмы, и в прогале показалась тупая застекленная морда вертолета «Хьюз».

За распахнутой дверцей скалился американер в бронежилете на голое тело. Он жал на гашетки и трясся так, что каска сползала ему на глаза.

– С-сука! – обозвал майор борца за гниющий империализм и послал хорошую порцию из «калаша».

Заполучи!

Американера отбросило в кабину, пулемет заглох.

Вертолет, хлеща лопастями, отвалил, кренясь на бок, и унесся прочь – от греха подальше.

– Марк! – позвал Кузьмичев старлея. – Хватит вылеживаться. Подъем…

Старший лейтенант Виштальский поднялся на колени и встал.

– Я уж думал – все… – выговорил он вздрагивающим голосом. – Готовьте к отправке «груз 200»…

– Не дождутся, – буркнул майор и прокричал, сложив ладони рупором: – Нгуэн! Лим! Тьен!

Маленькие, похожие на подростков бойцы НОАВ^[1] показались из зарослей.

– Мот саум! Хай саум! Ба саум!^[2] – четко доложили номера расчета.

Кузьмичев в двух словах обрисовал задачу, и солдатики в зеленых гимнастерках без погон, в смешных пробковых шлемах бросились к ракете.

Изящная С-75^[3] возлежала на прицепе. «Те тао тай Лиенсо»^[4].

Могучий «КрАЗ» на широченных шинах взревел дизелем и выволок установку на новую позицию.

– Товарищ майор, а как вы их различаете? – спросил Виштальский. – По мне, так что Во Нгуен, что Лим. Они ж одинаковые, как огурцы с Привоза!

– Это поначалу они все на одно лицо, – ответил Кузьмичев и махнул рукой Фи Хунгу, усердно ворочавшему руль тягача. – Потом уже замечаешь разности… И хватит меня по званию величать! Тут тебе не штаб, чтобы каблуками щелкать.

– А… как? – растерялся Марк.

– А как все, – усмехнулся майор. – Кузьмичом. Я и привык уже…

Медсестричка Лиен, миниатюрное, большеглазое создание, прошла мимо, лукаво косясь на Кузьмичева.

Зеленая форменка плотно обтягивала ее фигурку, через плечо висела медицинская сумка. Лиен шагала к реке, негромко напевая и расплетая длинную черную косу.

Река Бенхай шумела неподалеку, за великанскими деревьями сау.

Ее чистые воды, стекшие с гор, еще не напитались грязью с рисовых чеков – пить нельзя, но искупаться можно. Если, конечно, не страшишься холода. Лиен не страшилась.

Майор быстро поскидывал предметы одежды и тоже спустился к реке. Марк с замиранием сердца прислушался.

Его ожидания не были напрасны – вскоре он уловил горячие стоны, перебивавшие журчание воды.

– Нас не засыпать «Шрайками»^[5], – пробормотал он слова песенки, сочиненные таким же, как он, военспецом из Союза, – снабдите лучше «Райками»… Хоть «Зинкою», хоть «Валькою», хоть «Катькою» хромой… – Марк вздохнул, послушал завистливо сладострастные аханья и закончил: – Пусть по ночам кошмарные и индивидуальные приходят к нам видения из «сфэры половой»…

Слово «сфера» все почему-то пропевали именно через «э».

Может, автор был родом из Одессы? Виштальский и сам родился на Молдаванке и пел с отменным одесским выговором. Эх, спеть бы после свидания! Везет же Кузьмичеву…

Майор вскоре вернулся, спокойный и удоволенный.

– Това… Кузьмич! – обратился Марк. – А у Лиен подружки нет, случайно? Я имею интерес, чтобы познакомиться с девушкой.

Георгий усмехнулся.

– Можешь не объяснять, – сказал он. – Я сам, пока Лиен не нашел, не знал, куда деваться. Ну, Лиен ты не получишь, и не надейся, потерпи до Ханоя. Сейчас вот отстреляемся и вернемся. Я тебя познакомлю с Хоа…

– А она хорошенькая? – оживился Марк.

– Лялечка! «Хоа» по-вьетнамски «цветок». У нее, как у Лиен, лицо красивенькое – тоненькое такое… Но! – майор поднял палец и сказал строгим тоном: – Осторожность и еще раз осторожность! Если вас застукают местные особисты, то тебе, как ракетчику, может, и простится, а вот девку твою загребут. У них тут закон действует такой, под номером «10–67». Девок за связь с иностранцем они не расстреливают, действуют куда гаже – отправляют «грешниц» в особую «Четвертую зону». А там постоянные бомбежки, и уцелеть мало кому удается… Понял?

– Понял, – серьезно сказал Виштальский. – А… долго нам еще отстреливаться?

– Часа два, от силы, – ухмыльнулся Кузьмичев. – Те вертолетчики наверняка уже доложились, куда надо, и по нашему следу пустили авиацию. Скоро тут будет жарко, Марк.

Рядом прошла Лиен. Девушка ласково улыбалась майору и вытирала мокрые волосы вафельным полотенцем.

Сошлись Запад и Восток…

Марк проводил прекрасное видение глазами и уже по-иному вслушался в шепот джунглей.

Вспомнил, как пролетал на «вертушке» – внизу курчавились сады, блестели водой квадратики рисовых полей – и краснели воронки.

Их было много, следов от разрывов бомб, и скольких людей посекли острые как бритва осколки?

А сколько живых факелов, визжа и дергаясь от нестерпимой боли, сгорело под выплесками напалма? Баки с этой студенистой дрянью воронок не оставляли, выжигали только черные гари в зеленом покрове леса.

А чем лучше фосфорные бомбы? Их адские гранулы глубоко врезались в плоть, а когда до них добирался скальпель хирурга, шарики вспыхивали, и раненые заживо, в корчах, сгорали на операционном столе…

– Как же я их всех ненавижу, – воскликнул Виштальский, сжимая кулаки, – всех этих америкосов! Поубивал бы гадов!

– Скоро тебе такая возможность представится, – усмехнулся Кузьмичев и прислушался. – Очень скоро. Хуанг! Тревога! Все по местам!

С юга подлетал легкий F-105 «Тандерчиф» – разведчик и приманка. Марк, глубоко и взволнованно дыша, влез за майором в тесную кабину наведения. Поглядел на экран локатора и перестал дышать.

– Цель с востока, – крикнул оператор, – идет на группу!

– Это «Фантомы»… – пробормотал Кузьмичев и резко залопотал на вьетнамском, отдавая команды стартовикам.

Антенна мгновенно развернулась к югу.

– Третья в боевом положении!

– Принято.

– Вторая в боевом!

– Принято. Даю подготовку.

– Азимут сто двадцать, дальность двадцать два.

– Перейти на АС!^[6]

– Есть АС!

– Расчет, в укрытие!

– Второй взвод в укрытии!

– Третий в укрытии.

– Принято.

А Марк совершенно обалдевал от жары и духоты. Офицеры, сидевшие в кабине, были мокрыми, а под каждым вращавшимся стульчиком расплывалась лужа пота.

– Первая, пуск!

– Есть, первая пуск!

Остроносая ракета, заваленная ветками, так и взлетела, раскидывая ворох листьев в нарушение всех инструкций, внося в них фронтовые поправки. С громовым шипением, распушив рыжий хвост, С-75 сорвалась с направляющих и понеслась иглой навстречу серебряному крестику «Тандерчифа». Укол!

Самолет расплылся оранжево-копотным облачком…

А локаторы уже переброшены к востоку.

«Фантомы» приближались, с ревом проносясь по-над самой рекой и вздымая за собой водяные столбы.

– По ведущему! Пуск!

Хватило одной ракеты.

«F-4», летевший впереди ударной группы, вспыхнул ярким факелом и закувыркался клубами огня к земле. Бухнуло. Потянулся в синее небо черный шлейф дыма. Ведомый круто развернулся для удара по позициям зенитно-ракетного дивизиона.

– «Шрайками» бить будет, зараза… – проговорил майор, наблюдая за пикирующим истребителем.

Вьетнамцы, обычно храбрые как смертники, не выдержали войны нервов. Вид зловещего силуэта истребителя с загнутыми на концах крыльями, с ревом налетающего с небес, пугал их – обслуга разбежалась. Может, «Фантомы» казались вьетнамцам огнедышащими драконами?

– Нас не засыпать «Шрайками»… – пробормотал Марк, желая оборотиться Очень Маленьким Существом.

– Старлей! – крикнул Кузьмичев. – «Ложный пуск»! Живо!

– А? А-а! – старлей всплыл из сумерек рассудка и включил передатчик управления уже выпущенным «изделием».

Ракета «Шрайк» настраивалась на сигнал локатора С-75 и шла по его же лучу. А когда срабатывала, то десятки тысяч металлических кубиков и стрелок выбрасывались из нее взрывом и пробивали насквозь все, что попадалось – ракеты, тягачи, людские тела…

– Пуск!

Шипение «семьдесят пятой» слилось с ревущим накатом «Фантома» и родило раскалывавший небо грохот.

Огненное облако, сеющее дождь раскаленных обломков, опустилось за лес, черными контурами высвечивая деревья нян и да.

– Есть! – заорал Марк. – Есть!

– Погоди радоваться, – криво усмехнулся Кузьмичев. – Это только начало… Вон где основное-то гадство, гляди!

Он показал на экран локатора, сплошь покрытый помехами.

– Это прут бомбовозы с Гуама, – объяснил майор. – «Б-52». Их тут звено… Один, два… да, три штуки. И каждый тащит по тридцать четыре тонны фугасов. Видишь, сопровождение какое? Это штурмовики, а впереди идет целая эскадрилья «Уайлд Уиззл» – помехи ставят…

– И что делать? – шепотом спросил Виштальский.

– Надо понять срочно и быстро, что у них что и где! – сказал наставник. – Наша цель – бомбардировщики. Всякие «Крусайдеры» и «Скайхоки» городам не страшны, их отгонят. А вот «пятьдесят вторые»… Эти летят очень высоко, их только наши ракеты достанут. Врубай «ложный пуск»!

Не спрашивая зачем, Марк врубил. Помехи на экране частично пропали. Стали заметны отдельные самолеты, причем одни из них крутились и маневрировали, растревоженные сигналом локаторов ЗРК, а другие перли по-прежнему.

– Ага! – удовлетворенно сказал Кузьмичев. – Попались. Видишь, эти не маневрируют? Это и есть «Б-52». Такую тушу сразу не развернешь! Вот, вся тройка идет… Групповую цель уничтожить! Тремя, очередью, темп шесть.

Поиск. Захват. Пуск. Круто в небо ушел рыжий столб пламени.

– Ну… Ну… – шептал старлей в горячке. – Есть! Ур-ра!

Громадный клуб разрыва указал на точное попадание в бомбовоз.

– Май бай ми гет! – заверещали вьетнамцы, что означало «Американский самолет сбит!»

– Штурмовики, блин… – проговорил майор, и тут же все вокруг погрузилось в огонь и гром. Мелко затряслась земля под ногами.

Загорелся боковой отсек ракеты, через секунду С-75 взорвалась.

СНР – станцию наведения ракет – разнесло прямым попаданием «Шрайка». Кабина РВ превратилась в дуршлаг, «КрАЗ» тяжело опустился на разорванных шинах.

– В рощу! – надрывался Кузьмичев, созывая подтянувшихся вьетнамцев. – В рощу, мать вашу! Веревки где?

Фи Хунг, как белка, запрыгнул в уцелевший «КрАЗ», дал гари и потащил ракету в чащобу кокосовых пальм.

– Вы что?! – крикнул Марк. – Оттуда же не стрельнешь!

– Главное, – оскалился командир МГ – маневренной группы, – что по роще не стрельнут! Мы ж русские, у нас мозги варят. Живее, живее! – прикрикнул он на персонал.

Прыгая на ухабах, продираясь сквозь кусты зуой, ракета заехала в кокосовую рощу.

– Цепляй!

Пока вьетнамцы забрасывали веревки на пальмы, стартовики готовили ракету к пуску. Нгуен Суан Дай подбежал к майору и отрапортовал:

– Готовы к бою одним каналом!

Поиск. Захват.

Кузьмич выглянул из кабины и рявкнул:

– Давай!

Вьетнамцы, выстроившиеся в два ряда, преданно глядевшие в его сторону, дружно потянули за веревки – и раздвинули кроны пальм, освобождая ракете узкий коридор.

– Пуск!

Ракета, срывая пальмовые листья, ушла из зелени в синь.

И еще один «гриб» расплылся черным и желтым в вышине. Разваливаясь на куски, посыпался вниз «Б-52».

Не удалось вражине отбомбиться на деревнях и ГЭС, на улицах Ханоя и причалах Хайфона!

– Есть! – заорал Марк, приплясывая от возбуждения. – Есть!

– Потом поорешь, – осадил его командир. – Живо с позиции! Если не успеем передислоцироваться за сорок минут, штурмовики все тут перекопают на три метра вглубь. Беги пошевеливай своих!

– Слушаюсь! – сказал Виштальский, отдал честь и убежал.

Ровно через полчаса все три дивизиона группы покинули позиции и переместились за реку, заняв узкую долинку меж двух гор.

* * *

Кузьмичев устало вылез из кабины «КрАЗа» и прошел под натянутую маскировочную сеть, где домовитый Хюи Куанг уже вкопал стол и поставил легкие плетеные стулья.

Майор сел, снял фуражку и отер потный лоб. Горячий выдался денек…

Он раскурил вонючую сигарету «Дьен Бьен» и стал бездумно смотреть, как трудолюбиво окапываются вьетнамцы, громоздя земляные валы вокруг ракетных установок.

Нерешительно приблизился Марк Виштальский.

– Присаживайся… – сказал Кузьмичев и стряхнул пепел в половинку шариковой бомбы.

Марк сел. Пальцем покачал полусферу, из толстой стенки которой выглядывали увесистые шарики.

– Спасибо вам, Георгий Алексеич!.. – выпалил он внезапно.

– За что? – спокойно спросил майор.

– За науку!

– Ну, ученый здесь как раз ты, – усмехнулся Кузьмичев.

Виштальский кивнул.

– Да, – признался он. – Но когда испытываешь ракету на Капустином Яре, переживаешь совсем другие ощущения… Восторг! Гордость! А здесь все иначе. Тут война. Да и какой с меня ученый… Вот дядька мой, тот – да!

Марк помолчал, испытывая внутренние колебания, и договорил:

– Дядя Трофим такую штуку готовит… Никакие бомбовозы американеров не спасут. Д-процесс!^[7]

– Дэ… что? – лениво удивился Кузьмичев.

– Д-процесс, – повторил Марк. – Это такая штука… Выход в гиперпространство! Дядя делал вычисления… В общем, если выйти в гипер, то можно любой материальный предмет перебросить за считаные месяцы, даже недели, хоть за сто световых лет! Вроде тут нарушение, да? Выше-то скорости света двигаться нельзя. А никаких нарушений и нет. Скорость света абсолютна для обычного континуума, а предмет станет двигаться в гиперпространстве, где нет ни времени, ни расстояний! Здорово?

– Здорово, – согласился Георгий. – Только вот неясно, в каком веке это доведут до ума.

– В этом! – решительно заявил Виштальский. – Дядя ручается. Говорит, еще лет пять, и все получится!

– И будем мы бомбы на американеров сыпать с доставкой на дом… – усмехнулся майор.