Глава

I

События, описанные в романе, к историческим фактам не относятся и не претендуют на достоверность.

Фантастическая история произошла в далекой, почти сказочной Руси, после Крещения, когда сказка вполне мирно сосуществовала с повседневной жизнью, а колдовство и чародейство было обычным, почти повседневным делом. Колдуны и ведьмы преследовались инквизицией и сжигались на костре.

***

Светозар, в будущем Санька – сын боярина, наследник большого имения и огромных земельных угодий. Мятежный послушник Новгородского мужского монастыря, рельефную мускулатуру унаследовал от средневекового воина, родоначальника их семейства боярина Мстислава Славного, всю жизнь состоявшего в дружине князя. Светозар был высок, строен и с благородной осанкой. Восставший, против беспредела монахов, и обидевшийся на Спасителя нашего, сбежал из монастыря и случайно, через открывшийся портал, попал в параллельный мир и оказался в нашем времени.

Добромысл – статный седой мужчина лет восьмидесяти, живёт в лесу, в тишине и спокойствии. Для кого колдун, для кого ведьмак, кому как нравится, а ему без разницы, как его называют, лишь бы не лезли в его жизнь. Он не афишировал свои способности, потому что ему не особо хотелось попасть на костёр, как ведьмаку. Люди его способностей обществом не приветствовались и инквизицией преследовались, так как все случавшиеся беды приписывались ведьмам и ведьмакам.

Бажен – старый монах, наставник и учитель Светозара, добрейшей души человек, с тоской вспоминает былые времена, когда он ещё мог изменить свою жизнь, а теперь вдруг осознавший, что жизнь прошла мимо него. Не пожалел его Господь, не подсказал, не наставил на путь истинный, вот и не оставил Бажен на этой земле потомства. А жаль! Хороший человек, старый монах, душевный.

Таисия Безбрачная – конечно же, перед нами начинающая молодая ведьма мечтающая выйти замуж, правда, пока ещё не определилась, каким должен быть муж, каждый день он представлялся ей в ином обличии. Когда переехала жить в бабушкину избушку, слово «покой» начисто исчезло из её лексикона. Ну, а про замужество и говорить нечего, где в лесу найдёшь, хотя бы завалящего жениха? Проблема… Хотя… Судьба ей подкинула одного малахольного боярского потомка.

Полифем – спасённый Таисией от смерти отшельник, изгнанный из своего жилища и заговорённый злобной колдуньей на смерть. Сплошная гора мышц, а морда только детей пугать, но это только на первый взгляд, а вообще он спокойный и работящий.

Кот Виконт – ну этот кот всем котам кот. Говорящий, переживший не одну хозяйку, научившийся кое-какому волшебству, мечтающий превратиться в мужчину и жениться на Таисии. Пока превращение не получается, но он оптимист и не теряет надежды.

Домовой Гриня – беззлобное существо, следившее за порядком в доме и защищающий дом от всякой нечисти и злых людей. Живёт в доме не один век и лаптей стёр несчётное количество. Леший уже начинает роптать, надоело ему плести Грине лапти, предлагает поменьше бегать по дому, в крайнем случае, можно ведь и босиком.

Джеффри – Демон, Властелин огненного мира, пробираясь через портал в параллельный мистический мир, получает ранение от воина-охранника портала и что-то там происходит с порталом, толи искривление пространства, толи в сфере какое-то преломление неправильное произошло и попадает он к Таисии. Влюбляется в Ведьму и решает забрать её с собой в свой мир, но к этому времени у Таисии уже появился постоялец, боярин Светозар, вернее, теперь уже Санька, и Таисия грозится уничтожить Демона, если он не откажется от своих притязаний на неё. Демон начинает преследовать Саньку.

Чёрт Франя – спутник Светозара (Саньки) в путешествии в параллельный мир. Слишком много набедокурила эта нечисть рогатая в своей жизни, и теперь чёрт мечтал найти, если не портал, так хоть малюсенькую дырочку в параллельный мир, чтобы исчезнуть и избежать наказания за свои проделки.

Шер – прирученный Таисией белый волк-оборотень, появляющийся неожиданно, но всегда там, где нужна кому-то его помощь.

***

Новгород делился Волховом на Торговую и Софийскую стороны. На Торговой части находился рынок, где происходили торги, там же на этой стороне был помост, с которого обращались с речами на вече. Около помоста была башня с вечевым колоколом. Софийская сторона называлась так, из-за находящегося там Софийского собора. Город был разделён на пять концов (районов). За каждым концом была закреплена земля (пятина). Кроме пятин существовали более отдалённые владения – волости.

Весна с каждым днём всё быстрее шагала по земле, всё настойчивее заявляя о своих правах. Снега оставалось с каждым днём всё меньше. Хрустальные сосульки, срываясь с резных крыш со звоном падали, разбиваясь в мелкие кусочки и на солнышке, быстро таяли. Их маленькие лужицы, соединяясь друг с другом, превращались в ручейки и бежали по улице, вливаясь в грязный весенний поток, который уносился в овраги. Птицы оглушительно кричали, радуясь весне и строя себе гнёзда на ещё голых деревьях. Воробьи купались в лужах, поторапливая весну.

Мужики с возами, увязая в снежной каше, по распутице, спешили по последнему санному пути привезти меха, соль, красную рыбу на рынок в Торговую часть Новгорода. Из ближних и дальних погостов боярские дружины везли воск, мед, кур, солод, хмель, бочки с пивом, масло, лен и шерсть.

Со всей великой земли русской собирались гости на торги по последнему санному пути в Новгород. В торговой части города было шумно и суетно.

Старики всё чаще выходили из своей избы погреться на весеннем солнышке, снимали шапки, вдыхали весенний особенный воздух, пахнущий подтаявшим снегом, сырой землёй и набухшими почками. Почёсывая головы, гадали, какая будет нынче весна. Даст ли Бог урожай, не погорят ли травы и достаточно ли густыми будут, чтобы заготовить сено на зиму. Мальчишки взапуски бегали по лужам, брызгались, кричали громче воробьев. Девки, радуясь весне, в предвкушении праздника Ивана Купалы, звенящими голосами запевали вечерами по дворам…

Князь Святослав Любомудрый, расстегнувшись и заломив соболью шапку, стоял на ветру, на высоком берегу Волхова, и жадно вдыхал весенний запах тающего снега и разогретой смолы, которой мужики промазывали корабли и ладейки. Вот-вот тронется лед. Вот оно, счастье! Эх, удаль молодецкая!

***

Боярин Мстислав Славный, имел в своём владении сельцо и обширные земельные владения, пожалованные когда-то князем его отцу, Любомиру Славному. Сыновья дружинников обыкновенно становились такими же верными слугами князя или его преемника, как их отцы. Земли, так же как и служба у князя переходила от отца к сыну. Половники, сидевшие на землях Мстислава, снимали угодья на льготных условиях – из третьего снопа. Как и все бояре, он служил в дружине. В Новгороде ведущую роль в управлении городом играло вече – собрание горожан. Они выбирали князя и посадника, устанавливали размеры податей и размеры дани князю и решали вопросы войны и мира. На вече, по предложению князя Святослава Любомудрого, посадским был назначен Мстислав Славный. По состоянию здоровья и в связи с новым назначением, в набегах на соседние волости, Мстислав уже не принимал участие. Он женился на красавице Любославе, привезённой из соседней волости после набега. Теперь его счастью не было предела. Мстислав с большим нетерпением дожидался наступления темноты, чтобы подхватить свою жену-красавицу сильными руками и унести в опочивальню. Там Любослава медленно развязывала повойник, вынимала серьги из ушей, распускала опояску…, зардевшись, как маков цвет, она медлила. Мстиславу не хватало терпения дождаться, когда жена скинет с себя одежды, он подходил к ней, чтобы помочь.

– Подожди! – шептала, смущаясь, Любослава, – стесняюсь я.

Дрожащими руками Мстислав нетерпеливо срывал с неё рубаху, она не противилась, обнимала его за шею полными руками, зарываясь лицом в бороду. Он нёс её на постель, ложился рядом, прижимаясь своим сильным горячим телом к ней, такой родной и желанной. Она чувствовала его всего, и его желание приводило её в трепет. Её охватывала жаркая волна, которая быстро опускалась вниз живота и разливалась там, вызывая томление, и она с нетерпением ждала его… а, Мстислав гладил её груди, целовал в шею, в сочные горячие губы, чувствуя её трепет и жар, накрывал её своим сильным горячим телом и счастливо улыбался, услышав её счастливый стон.

Отдыхая, Мстислав лежал, прижимая её к себе. Любослава, прильнув, ласкалась, гладила по груди, накручивая завитки волос на пальчик. Он, полузакрыв глаза, наслаждался, бережно, натягивая на неё сбитое в ноги шубное одеяло. Она шептала:

– Ладо, родной!

Он гладил её грудь, медленно проводил рукой по животу и останавливался на таинственном треугольнике, чувствуя, как тает под его рукой, приникая к нему, пышное горячее тело жены.

– Моя…, – он приникал к её губам страстным поцелуем.

Спустя положенное время, Любослава подарила Мстиславу наследника, сына Светозара.

Шли годы, боярский сын рос и радовал сердца родителей. Он стал красив, статен и высок для своих лет, крепкий, веселый и добрый. Лицом походил на мать, голубоглазую боярыню Любославу, и очень любил её. В новолуние, месяца листопада Светозару исполнилось четырнадцать лет, и жизнь его резко изменилась. Он был единственным ребёнком бывшего дружинника, боярина Мстислава Славного. С годами раны, полученные в боях с врагами князя Святослава Любомудрого, всё чаще стали давать о себе знать и уже никакие припарки, примочки и мази не помогали Мстиславу. Травницы, пользовавшие его своими зельями, на три метра в стороны разводили руками в недоумении, признавая свою несостоятельность.

Светозару пошел пятнадцатый год, ему отвели другую клеть, подальше от родительской опочивальни и приставили к нему вместо няни Миролюбы дядьку-воспитателя, бывшего дружинника, Верислава. Теперь большая часть дня проходила у Светозара в занятиях. Его деревянный меч сменился настоящим, стальным и тяжёлым. Теперь, то, что раньше было интересной и увлекательной игрой, стало наукой. Верислав взялся за воспитание боярского наследника со всей ответственностью. Здоров был бугай, одной рукой у соседа телегу, поставленную на дороге, перевернул, так сосед обиделся и пообещал ему, что в следующий раз соберёт братьев и наденет эту телегу Вериславу на голову. Методы у бывшего дружинника, конечно, не всегда конституционные, энтузиазма через край, но если результат положительный… Словом, правдолюб, и порядок любил. Правду всегда говорил прямо в глаза, если до кого-то не доходило, то кулаком в лоб и сразу всё становилось понятным и неоспоримым.

Всё дальше уходило лето, по утрам трава покрывалась изморозью, с каждым днём становилось всё холоднее, а вскоре и снег повалил, наступила зима. Боярин Мстислав с каждым днём всё больше недомогал, исхудал, пожелтел, кожа на лице и руках стала как пергамент. К Рождеству слёг совсем. Старые раны давали о себе знать. Не дожив до весны, Мстислав скончался. Теперь Любослава лёжа одна в холодной постели вспоминала о его объятиях, о том, как замечательно он целовал её, как она таяла под его умелыми руками, как сладко ныла грудь под его ласкающими пальцами. Она вспоминала, каким он был ненасытным и жадным, напористым и требовательным. Ей очень его не хватало, она тосковала, иногда целыми ночами не могла уснуть, грудь наливалась и ныла от сладкой боли, томясь ожиданием его прикосновений, которых отныне была лишена. Любослава плакала, вставала и долго ходила по опочивальне, кутаясь в шаль.

Вскоре Любослава занемогла. Лекари говорили: дотянет до тепла – выживет, только надо бы её каждый день выводить в бор подышать сосновым воздухом. Не пережив потери мужа, она стала угасать с каждым днём всё больше и больше. Вскоре она перестала вставать с постели, отказывалась от еды. Однажды утром Любослава попросила нянечку Миролюбу привести к ней Светозара. Она долго держала его за руку и молча смотрела на сына, не обращая внимания на крупные слёзы, которые скатывались из глаз к вискам и терялись в её густых волосах. Попрощавшись с сыном, и не пережив этого дня Любослава тихо скончалась на вечерней зорьке. Подросток не сразу осознал важность и необратимость перемены беспечального прошлого на горестное настоящее. Верислав, прекратив занятия со Светозаром, ушёл из поместья и нанялся на работу подручным к гончару. Нянечка Миролюба уповала на помощь князя Святослава, что он возьмёт сироту под свою защиту, но её надеждам не суждено было исполниться. Князь был занят набегами и красавицами-рабынями, привезёнными из завоёванных волостей. Дружина у Святослава была многочисленной и сильной. Он много лет со своей дружиной удерживал свои волости и защищал их от набегов. Ему сообщили, что его посадский Мстислав Славный скончался, князь посмурнел лицом, тяжело вздохнул и задумался, кого посадить на место почившего боярина.

Неожиданно началась очередная усобица между волостями. Князь Ярополк совершил набег на волость Святослава, прилегающую к его землям. Князь Святослав кликнул свою дружину, и быстро расправившись с дружиной князя Ярополка, захватил его волость. Князь Ярополк вместе с остатками дружины и своей семьёй бежал из волости. Князь Святослав прибавил к своим землям ещё одну волость. Всех рабов он под охраной отправил в своё имение. Святослав не отделял своих выгод от выгод дружины и делился с ними всем. Волости, которые они воевали, Святослав наказывал не рушить и не жечь, соблюдая свою выгоду. Лишних вир не налагал на людей, но где приходилось взять правую виру, то брал и отдавал дружине на оружие. А дружина этим кормилась. Князь не давал дружине расслабиться. Время от времени слышался звон колокола, созывающий народную думу. Дружину составляли княжие мужи, бояре. Они занимали высшие должности, военные и гражданские, – посадника, тысяцкого, воеводы. Они же были советниками князя и наиболее влиятельной составляющей вече. Что касается благочестия князя Святослава, то оно ограничивалось только внешним исполнением обрядов, а когда дело доходило до удовлетворения страстей, то на заповеди религии и на служителей её он, мягко говоря, не обращал внимания. Натура князя увлекающаяся, где-то самодурствующая, но вполне себе отходчивая.

***

Никогда ещё родительский дом не производил на Светозара такого удручающего впечатления, как после похорон родителей. Большая сводчатая зала, освещаемая узкими стрельчатыми окнами, которые выходили в старый сад с большими яблоневыми деревьями, походил на могильный склеп. Стулья с высокими спинками, тёмные, бархатные портьеры, всё это оказывало на него гнетущее впечатление. Дом – полная чаша. Добра в амбарах полно: шкуры, мёд, вина заморские! Рожь, пшеница, ячмень. Кони в конюшне – любо-дорого посмотреть! Родной дом вдруг стал чужим и холодным.

Вся челядь разбежалась, да и зачем им было оставаться, раз хозяева имения померли. Правда старенькая няня Светозара, Миролюба, не захотела барчука оставлять одного в этом огромном и мрачном доме. Ему было четырнадцать полных лет, до совершеннолетия он не мог управлять имением, челядью и решать вопросы людей, живущих в сельце его родителей.

Светозар сидел за обеденным столом и мысли его витали там, где родители были живы и он был счастлив. Только сейчас он понял, какое это счастье, когда родители рядом, когда можно с ними поговорить, когда можно прижаться к маминой груди, вдыхать её такой родной и любимый запах и почувствовать её ласковые руки, гладящие его вихры. Всхлипнув, он закрыл лицо ладонями, ощущая, как помимо его воли, по щекам бегут горькие слезы, обжигая щёки. Он сдерживался, как мог, старался быть стойким, ему казалось, что он уже взрослый и не должен плакать, но было настолько больно и страшно, что Светозар, обхватив голову и тихо заскулил. Дверь открылась, вошла няня. Она несла Светозару на подносе обед. Накрыв на стол и разложив вышитые птицами салфетки, подошла к подростку, погладила по голове, прижала его голову к своей пышной тёплой груди.

– Покушай, дитятко, тебе надо сил набираться, расти! – она отошла и села за стол рядом со Светозаром, с жалостью и тревогой посмотрела на него и тяжело вздохнула. Она не знала, что ждёт её воспитанника, которого выпестовала с самого рождения, и горе наполняло её сердце.

– Нянечка Миролюба! Я так скучаю по матушке и батюшке, что мне иногда даже просыпаться не хочется.

Нянечка, тяжело вздохнув, наклонила голову Светозара и поцеловала в вихрастую макушку.

– Не кручинься, дитятко, они оттуда, – она подняла глаза к потолку и перекрестилась, – тебя видят и радуются всем твоим успехам. Если ты будешь грустить и плакать, то им там тоже будет плохо.

В дверь раздался громкий стук. Парнишка испуганно посмотрел на нянечку. Слуги все разбежались, и открыть дверь было некому. Старушка тяжело поднялась и пошла к двери.

– Нянечка! Кто это может быть? – прошептал Светозар, – может, матушка с батюшкой вернулись?

– Христос с тобой, дитятко, – она широко перекрестилась, посмотрев на красный угол, где стояли образа, перед которыми горели свечи, – пойду, посмотрю.

Миролюба тяжело ступая и, что-то шепча себе под нос, ушла открывать дверь. За дверью стояли два огромных монаха с хмурыми лицами, прикрытыми капюшонами. Они поклонились старушке.

– Мир вашему дому! Здраве буде, матушка! А что, отрок-то дома? Родичи не забрали его к себе?

– Так никого не осталось, батюшко! – сказала Миролюба, огорчённо поджав губы. – Един, как перст, остался, дитятко малое!

– Войти-то можно, матушка?

– Милости просим, проходите! – нянюшка посторонилась, монахи вошли, перекрестились на красный угол, прошли и без приглашения сели на широкую лавку у окна.

Старушка подошла к Светозару и села рядом с ним. Он почувствовал, что приход монахов ничего хорошего ему не сулит. Светозар положил ложку и испуганно замер, следя за каждым их движением.

– Нас, матушка, игумен прислал за сиротой. Велел забрать его к нам в приют, коли нет у него никого из родни.

– Да как же так, батюшко?! Почему злочинствуете? Дитятко дома будет жить! Я его нянюшка, я его вырастила и никому не отдам! – она обхватила воспитанника двумя руками и прижала к себе, – у него есть крёстная, она его к себе заберёт!

– Ты матушка отойди, не доводи до греха! – сурово сказал монах. – Вишь, как обхватила отрока, задавишь ненароком, налетела, аки орлица на мальца! У его крёстной своих, мал мала меньше по лавкам! А у нас ему будет хорошо, не сумлевайся матушка, отдай парнишку! – монах встал, подошёл, взял Светозара за руку, вытащил из-за стола и повёл к двери. – Ты лучше иди, одёжку какую-нито собери ему. Нам дан игуменом урок, и мы должны его исполнить!

– Не отдам!! – нянюшка подскочила к монаху и обхватила Светозара, своими слабыми натруженными руками, – налетели, аки тати на сироту, не отдам!! Дома будет жить! Со мной!

– Ты, старуха, не лютуй! Всё одно парнишку заберём, так и не мешай нам, а, ежели не согласная, так иди к игумену и падай в ноги! – монах схватил Миролюбу за руку и отшвырнул в сторону.