1 глава

Маша

С экрана небольшого телевизора смотрел Олег Царев, ведущий актер своего времени в кино и театре. Сейчас он находился в одной из студий Москвы и весело давал интервью. Вся аудитория в студии и возле экранов, затаив дыхание, наблюдала за этим молодым человеком. Все, что он говорил, давно было известно, новых фактов Царев не сообщал, а благодаря Таньке – у нее был интернет, в отличие от меня, – все его фотографии и интервью были аккуратно сложены в красную папочку и спрятаны под матрац. Подружка любезно распечатывала мне материал. Да, в век цифровых технологий моя семья не могла позволить себе компьютер, принтер и безлимитный интернет. У нас и мобильные телефоны у всех были с кнопочками в то время, когда по телевизору уже рекламировали крутые смартфоны известных марок. Но и цены были такие, что даже страшно представить, сколько нужно было работать, чтобы купить себе такой навороченный телефон.

– Опять на своего Царя смотришь? – в комнату вошла мама, неся стопку поглаженного белья. В моей комнате, хотя она только условно называлась моей, ибо тут находился большой семейный шкаф, в котором висели вещи всей семьи, был именно этот шкаф, узкая кровать и стол, на котором стоял небольшой телевизор. Единственное, что указывало на мое увлечение, любовь к Цареву, был плакат над кроватью. Каждую ночь я смотрела на его мужественное лицо и визуализировала нашу встречу. Где и когда она произойдет, не имела понятие, ибо до Москвы, где обитал Царев, от моего села ехать нужно было ровно сутки. А я в своей жизни была только в поселке городского типа, когда училась в училище после девятого класса.

– Царев, – поправила я, сделав звук тише. Моя семья подсмеивалась над увлечением, я всегда была объектом шуток по этому поводу, потому что в реальной жизни противоположный пол меня не интересовал. Никто из знакомых парней не дотягивал до моей планки идеального мужчины. И они же не Царев.

– Маша, сколько можно любоваться экраном? Пошла бы с Васькой погуляла. Как-никак человек симпатизирует тебе, – вставила мама затертую до дыр пластинку.

– Я не хочу с ним гулять. Он тупой! – грубо отреагировала я, надувшись. Васька мне никогда не нравился. Ни внешностью, ни характером, ни поведением. Он был сыном главы поселения и считал себя пупом земли, очаровательным красавчиком, крутым мэном, а сам едва окончил девятый класс, учиться никуда не пошел и болтался по деревне без дела. Хотя нет, любил зависать с ребятами с бутылочкой пива, рассказывая друг другу похабные анекдоты.

– А то твой Царев умнее всех на свете, – мама раздраженно раскладывала вещи по местам, нервно передергивая плечами.

– Если человек умеет держать аудиторию, значит, что-то в нем есть. Стержень.

– За него все эти речи пишут другие, он всего лишь марионетка в руках людей, которые заказывают передачу или фильмы, в которых он снимается. Как ты не понимаешь, что не всегда то, что показывают на экране, правдивая сторона жизни.

– Не правда!

– Глупая ты.

– Когда мне исполнится восемнадцать лет, я сбегу от вас и уеду в Москву! – выкрикнула я, задетая за живое. Мама никогда не видела во мне серьезного человека, всегда решала все за меня, поэтому сбежать из-под ее контроля уже было не мечтой, а целью.

– Куда? В Москву? – мама расхохоталась, откинув голову назад. – К кому? Неужели к Цареву? Он тебя прям так и ждет с распростертыми объятиями. Не мели чепухи. От нашей деревни до Москвы не так просто добраться, дурочка, – все еще посмеиваясь, она вышла из комнаты. Я насупилась, поджала губы, бросив взгляд на экран, где Олег Царев, приложив палец к губам, слушал героиню, устремив на нее свои пронзительно голубые глаза.

– Я все равно приеду к тебе,– поклялась то ли сама себе, то ли экрану с изображением Олега. Да, я это сделаю и докажу маме, что тоже умею совершать поступки.

***

Едва за окном задребезжал рассвет, я открыла глаза и улыбнулась. Сегодня мне восемнадцать. Совершеннолетняя! Сегодня я могу делать все, что захочу. Вскочила на ноги, подбежала к зеркалу. На меня смотрели озорные зеленые глаза, непокорные волосы с медным отливом завивались и не стремились ложиться в прическу. Видела пару картинок в интернете с красивыми гладкими волосами. Они были такие ровные, такие прямые и блестящие, мне бы хотелось иметь такие же. Возле Олега постоянно были именно такие девушки – брюнетки и блондинки с гладкими волосами, высокомерным видом и холодным взглядом. Вздохнула. Мне до таких моделей далеко не только внешностью, но и ростом – возле любимого кумира всегда высокие девушки, одного с ним роста, еще и на тонкой шпильке. А я жуть как не люблю эти сомнительные каблуки, не дай бог еще сломаются. Особенно по нашим дорогам. Я по росту в лучшем случае Цареву буду доставать до плеч босиком. Пошевелила пальцами ног и подмигнула сама себе. Но ничего страшного, увидев меня один раз, он не сможет забыть. Потому что я в это очень верю! Всем сердцем, которое сейчас сладостно заныло. Я бросила быстрый, полный обожания взгляд на плакат и улыбнулась. Мы будем вместе.

– С днем рождения! – хором воскликнули мои родители и сестры, когда я выскочила из комнаты на кухню. В руках мамы был торт со свечами. Хлопнув в ладоши, подпрыгнув на месте, я перекинула волосы на одну сторону и подошла к ней.

– Загадывай самое заветное желание, которое будет от самого сердца, – мама улыбалась. Я посмотрела ей в глаза и улыбнулась. Набрала в легкие побольше воздуха и задула свечи. Прости мама, но мое желание никак не связано с твоим!

– Моя лапонька, – меня сгреб в охапку папа и поцеловал в обе щеки. От него привычно пахло перегаром, машинным маслом и дешевыми сигаретами. Следом обняла старшая сестра, Маринка, молча чмокнула в щеку и отошла в сторону. Ее губы скривились в легкой усмешке – сестра предпочитала не показывать свои эмоции. Подлетела Маргаритка, с ней я обнялась от души, пощекотав, та заливисто захохотала. Пятилетнюю девочку проще привести в восторг, чем двадцатилетнюю. С Маринкой мы никогда не были дружны.

– Садимся за стол, хватить сюсюкаться. Скоро всем на работу, – мама строго глянула на Маргариту, которая скривилась, потому что не любила свой детский сад. Позавтракали в тишине, только папа громко прихлебывал чай и чавкал, затем суетливо начали сборы. Заплетая волосы в тугую косу, я увидела в зеркале Маринку. Она стояла в дверях и внимательно на меня смотрела, но не произносила ни слова. Это нервировало.

– Что? – резко спросила я, повернувшись к ней лицом.

– Ничего, – равнодушно ответила сестра, пожав плечами. Еще некоторое время она смотрела на меня прищуренным взглядом, потом ушла. Я растерялась и почувствовала, как засосало под ложечкой, но времени размышлять не было – надо было срочно бежать в швейную мастерскую, где я работала.

После девятого класса мама определила меня в профессиональное училище. Она не спрашивала моего мнения по поводу профессии, просто решила и все. Проучившись почти три года, я выдохнула с облегчением, но родительница и в работе решила все за меня – устроила к своей подруге помощницей портнихи. Не сказать, что я ненавидела свою профессию. Баловалась шитьем, но никогда не мечтала стать известным модельером.

Сначала я бунтовала. Дома постоянно были скандалы, пока в моей жизни не появился Олег Царев и решение уехать в Москву. В течение года я педантично откладывала деньги, прятала от мамы свои заначки, но какую-то часть все равно отдавала ей. Я ждала, когда наступит случай, и я смогу рвануть в столицу к любимому. В том, что Олег – Олежек, как я мысленно его называла, – моя судьба, я не сомневалась. Ведь только стоило взглянуть на него, сердце сбивалось с ритма, в животе порхали бабочки. Только о нем я думала почти целыми днями.

День прошел как обычно. Никто особо не выделил его, не совершил грандиозных поступков. Коллеги поздравили, вручили букет цветов и коробку конфет с шампанским. Забегала Танька, подарила набор бижутерии и духи. Так что домой возвращалась в хорошем настроении. Под ногами хлюпала грязь: подтаявший снег с песком, – а в воздухе уже чувствовалось приближение тепла. Мой апрель, не всегда в это время ярко светило солнце, но на душе всегда была ВЕСНА.

– Мам! – с порога заорала я, скидывая ботинки и стараясь удержать одной рукой полученные презенты. Улыбаясь во все тридцать два зуба, ввалилась в кухню. Сидящие за столом люди поспешили встать. У меня задергался глаз, а утреннее предчувствие с новой силой заскребло душу. В гостях у нас были родители Васьки и он сам. Весь такой нарядный, причесанный, как жених. Жених? Мне подурнело от одной мысли. Я понадеялась, что ошиблась.

– Машенька, – ласково запела мама. От ее голоса подозрения еще больше усилились. Мама таким голосом говорит редко, по праздникам. – А к нам Василий с родителями на чай зашли. Поздравить тебя хотят!

– Да-с, Мария, мы тут поздравляем тебя, – неуверенно начал Иван Петрович, отец Васьки. Он выглядел потерянным, в отличие от Ольги Николаевны, та сияла, как начищенный самовар.

– С днем рождения, наша дорогая девочка, – она не обратила внимание на мое нежелание быть к ней ближе, обняла и прижала к своей могучей груди. Я чуть не задохнулась.

– Э-э, спасибо, – промямлила я, отдавая маме пакет с подарками и цветы, села на табуретку и расправила юбку. Смотрела на свои руки, никак не могла заставить себя поднять голову, взглянуть на довольного Василия и принять, что самое худшее, что могло случиться со мной, случилось. Или вот-вот случится.

– Вася! – повелительно прошипела Ольга Николаевна. Задвигали стульями, я все так же продолжала смотреть на свои обколотые пальцы. Сегодня только и делала, что иголкой попадала на подушечки.

– Машенька, – услышала рядом голос Васьки и неохотно подняла голову. Он смотрел на меня своим туповатым серым взглядом и глупо улыбался. В уголках губ скопилась белая слюна. Меня чуть не стошнило. И мне предлагали связать свою жизнь с ним? Да лучше сразу утоплюсь в местной реке. – Ты знаешь, как я тебя люблю. Выйдешь за меня?

Я смотрела на ожидавшего ответа Василия и не могла найти в себе силы разлепить губы. Это такой абсурд – выйти замуж за этого… этого… Одни эмоции, слов нет. Никакого счастья у меня с ним не будет. Да я мечтала жить в счастье и любви, не так, как все, по-другому, с другим, в другом месте! Здесь будут только пьянки, безденежье, ленивое времяпровождение в угоду своему эго. Сразу возник в голове образ Олега. Если б это был он, я бы не молчала, всем существом бы сказала «да». Но это был не Олег, а Васька, поэтому просто молчала.

– Мам, почему она молчит? – Вася растерянно смотрел на меня, но голова была повернута в сторону матери. Та молчала. Зато не смолчала моя мама:

– Она согласна, просто от радости потеряла дар речи.

– Да? – Ольга Николаевна буравила меня недобрым взглядом, в ее глазах не было той уверенности, что звучала у моей мамы, но, поразмыслив, кивнула. – Тогда завтра вечером соберемся и поговорим о свадьбе. Думаю, сыграем ее в конце месяца.

– Да, конечно, будем вас с нетерпением ждать.

Василий решительно нагнулся ко мне и, на правах жениха, звонко чмокнул в щёчку на глазах у всех. Мне тут же захотелось рукавом водолазки вытереть его поцелуй. Я не встала провожать, даже грозный взгляд маминых глаз не заставил меня двинуться с места. Все во мне замерло. В голове билась мысль: Бежать! Мне действительно нужно бежать из дома, пока мою жизнь не прожили за меня.

– Хоть бы вышла проводить, – отчитала вернувшаяся мать.

– Я не выйду за него замуж!

– Выйдешь! Его мать – глава села, самая выгодная партия. Радуйся, что Василий влюблен в тебя, хотя не понимаю, с какого перепугу: одни кости да кожа.

– Я не выйду за него замуж!

– Не выйдешь? – мама зло усмехнулась. – Не позорь семью. Подумай о сестрах, нам всем тут жить.

– Не надо было за меня все решать! – закричала я, вскакивая на ноги. – Все время делаешь выбор за меня, не давая никакой самостоятельности. Почему я должна думать о ком-то? Почему я должна выходить замуж за сына главы села, если он мне противен, даже стоя рядом? Я не хочу проживать жизнь так, как ты решила. Это моя жизнь. Моя! – внезапно щеку зажгло. Я ошеломленно посмотрела на мать. Та ударила меня по лицу ладонью.

– Послушай меня внимательно, революционерка. Я тебя родила, значит я и решаю, как тебе жить. Родишь своих, воспитывай их по-своему. Но пока ты живешь в этом доме, пока ты под моей ответственностью, ты будешь делать только то, что я скажу.

– «Я тебя породил, я тебя и убью», как уместна сейчас эта цитата, – пробормотала я, борясь с подступавшимися слезами. Обида каленным железом жгла грудь.

– Я рада, что ты вспомнила классика, ты мне еще скажешь «спасибо».

– За погубленную жизнь? За мужа алкаша? За детей дебилов?

– Пошла вон! – прошипела мама, жестом указав мне в сторону моей комнаты. Мы смотрели друг на друга немигающим взглядом – каждый пытался сломить другого. Чем больше мы стояли друг напротив друга, тем больше я понимала, что минуты проживания в этом доме идут на счет. Это был именно тот случай, когда нужно было решать: либо сейчас, либо никогда.

– Мам, мы пришли, – в кухню вошли Марина и Маргарита, замерли в дверях. Я вскинула подбородок, улыбнулась.

– Я все равно за него не выйду замуж, хоть ты усрись!

– Маша! – разгневанно воскликнула мама, но я проворно проскочила мимо нее в свою комнату и закрыла дверь на щеколду. Сегодня последняя ночь в этом доме. Завтра с первыми петухами уеду. Куда? В Москву.

***

Было еще темно, горизонт еле светлел. Крадучись, на носочках шла в коридор. Миновав кухню и спальню родителей, возле входной двери стала надевать ботинки. Медленно натянула куртку, схватила с тумбочки шапку, закинула на плечо рюкзак и открыла дверь. Она предательски скрипнула. Я замерла, прислушалась. В доме было тихо. Торопливо закрыла дверь и маленькими шажочками двинулась в сторону калитки. Шарик лениво поднял голову, вильнул хвостом.

– Маша! – окликнули меня. С сильно бьющимся сердцем, как вор, пойманный на месте преступления, обернулась, ко мне поспешно шла Марина в накинутой поверх халата куртке и капюшоном на голове. Все, это конец.

– Не бойся. Не сдам. Сама уже не раз думала о побеге, но я видно не такая смелая, как ты. На, держи, – она протянула мне свернутые в трубочку деньги. – Тут немного, но на дорогу хватит. Знаешь, как добираться? – увидев мой молчаливый утвердительный кивок, вздохнула. Затем резко меня обняла и сжала. – Будь счастлива, – так же внезапно сестра отпрянула от меня, словно постыдилась своего порыва. – Автобус через двадцать минут. Ты только…позвони, как будет возможность. Представься подругой. Давай, беги!

Я неуверенно открыла калитку, сделала несколько шагов, обернулась и поняла, что свой кнопочный телефон оставила на тумбочке. Маринка смотрела мне вслед. Увидев, что я остановилась, она махнула рукой в сторону дороги и громко велела:

– Беги.

Сердце дрогнуло, впервые мне стало страшно. Я бежала в никуда. На мгновение эта трезвая мысль задержала меня на месте, но я тут же вспомнила вчерашний вечер, когда пришел Вася с родителями. Взглянув последний раз на родной дом и сестру, побежала в сторону автостанции, где в пять утра отходил первый автобус, который следовал до поселка. Там мне нужно было купить билет на электричку и доехать на ней до областного города. А оттуда уже ехать в Москву. Поездка оказалась не такой страшной, как я себе представляла. В автобусе подремала. На вокзале купила билет на электричку, попила кофе в пластиковом стаканчике, запихивая в рот невкусный беляш. Три часа в душной электричке с любопытством рассматривала проносившийся вид за окном. Мама никогда не покидала родные просторы и не давала нам увидеть что-то другое. Сейчас я поняла, она просто боялась той жизни, что находится за пределами родного края, ведь столько соблазнов, что можно и потерять себя в большом городе. Или найти.

В электричке рядом со мной сидел парень, который держал в руках тонкий экран, который показывал фильм. Вспомнила название этого гаджета – планшет. Я была настолько поражена техникой, что вздрогнула от неожиданности, когда он без слов протянул мне наушник. Так всю дорогу смотрела какой-то непонятный фильм на незнакомом мне языке. В электричке увидела разных форматов мобильники, но большинство сидели и тыкали пальцем по экрану. Только у пожилых людей были знакомые мне кнопочные телефоны. Благодаря молчаливому попутчику, дорога до областного города пронеслась за одно мгновение. На вокзале мы улыбнулись друг другу, но так и не познакомились, вскоре я потеряла его в толпе. Да, тут была именно толпа. От испуга я жалась какое-то время к вагонам электрички, не понимая, куда мне идти. Когда основной поток схлынул, сумела наконец-то увидеть указатели на кассы, где продавали билеты на поезда дальнего следования.