© Мзареулов В., авт.-сост., 2024

© ООО «Издательство Родина», 2024

* * *

Предисловие

4 марта 1953 года. Раннее утро. Знакомый всей стране голос Юрия Левитана зачитал в эфире московского радио тяжелые строки правительственного сообщения:

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Совет Министров Союза ССР сообщают о постигшем нашу партию и наш народ несчастье – тяжелой болезни товарища И. В. Сталина.

В ночь на 2-ое марта у товарища Сталина, когда он находился в Москве в своей квартире, произошло кровоизлияние в мозг, захватившее важные для жизни области мозга. Товарищ Сталин потерял сознание. Развился паралич правой руки и ноги. Наступила потеря речи. Появились тяжелые нарушения деятельности сердца и дыхания.

Для лечения товарища Сталина привлечены лучшие медицинские силы: профессор-терапевт П. Е. Лукомский: действительные члены Академии медицинских наук СССР: профессор-невропатолог Н. В. Коновалов, профессор-терапевт А. Л. Мясников, профессор-терапевт Е. М. Тареев; профессор-невропатолог И. Н. Филимонов: профессор-невропатолог Р. А. Ткачев: профессор-невропатолог И. С. Глазунов: доцент-терапевт В. И. Иванов-Незнамов. Лечение товарища Сталина ведется под руководством Министра здравоохранения СССР т. А. Ф. Третьякова и Начальника Лечебно-Санитарного Управления Кремля т. И. И. Куперина.

Лечение товарища Сталина проводится под постоянным наблюдением Центрального Комитета КПСС и Советского Правительства.

Ввиду тяжелого состояния здоровья товарища Сталина Центральный Комитет КПСС и Совет Министров Союза ССР признали необходимым установить с сего дня публикование медицинских бюллетеней о состоянии здоровья Иосифа Виссарионовича Сталина.

* * *

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Совет Министров Союза ССР, как и вся наша партия, весь наш советский народ сознают все значение того факта, что тяжелая болезнь товарища Сталина повлечет за собой более или менее длительное неучастие его в руководящей деятельности.

Центральный Комитет и Совет Министров в руководстве партией и страной со всей серьезностью учитывают все обстоятельства, связанные с временным уходом товарища Сталина от руководящей государственной и партийной деятельности.

Центральный Комитет и Совет Министров выражают уверенность в том, что наша партия и весь советский народ в эти трудные дни проявят величайшее единство и сплоченность, твердость духа и бдительность, удвоят свою энергию по строительству коммунизма в нашей стране, еще теснее сплотятся вокруг Центрального Комитета Коммунистической партии и Правительства Советского Союза.

Кое-что в этом сообщении было правдой. К 4 марта ЦК КПСС и Совет Министров действительно успели осознать, распробовать на вкус значение того факта, что впереди – длительное (длиной в вечность) неучастие товарища Сталина в руководящей деятельности и даже начали раздел руководящих должностей. Впрочем, формулировки были достаточно прозрачны, чтобы понял это и советский народ, в совершенстве владевший искусством чтения между строк…

Покривили душой, называя место, где товарища И. В. Сталина настигла болезнь – это была не кремлевская квартира, а дача в тогда еще подмосковном Кунцево, прозванная «Ближней». Там Отец народов регулярно отдыхал с 1934 года, там же провел и последние дни своей жизни.

В принципе, мы в общих чертах знаем, как это случилось. Устоялась точка зрения о том, что главную ответственность за смерть Сталина несет Л. П. Берия, который помешал своевременно оказать больному медицинскую помощь, а до того на протяжении нескольких лет всячески разваливал охрану и вносил сумятицу в ближайшее окружение Вождя. Эта картина в целом достаточно логична и правдоподобна. Конечно, документальных подтверждений ей нет и быть не может, поэтому тут мы всецело зависим от показаний непосредственных свидетелей, присутствовавших на Ближней даче в те роковые дни.

Таковых достаточно много – это члены высшего руководства страны, дети Сталина Светлана и Василий, врачи, боровшиеся за его жизнь и «люди-невидимки» – персонал дачи, состоявший в штате Управления охраны МГБ СССР.

Мог ли кто-нибудь из них рассказать правду? В принципе, мотивы врать есть у всех. Берию и Василия Сталина (подлинность его мемуаров не вызывает особого доверия) об этом так и не спросили. Рассказ Светланы Аллилуевой, полный очень понятной пронзительной боли осиротевшей дочери, не содержит существенной информации. Политики же сами формировали официальную версию и уже поэтому не могут отступать от нее ни на йоту, вне зависимости от того, насколько она правдива.

Сотрудники охраны выглядят наиболее беспристрастными свидетелями. Кажется, они были в очень хороших отношениях с «охраняемым» (впрочем – по их же словам!), по идее, не могли иметь собственных амбиций (конечно, если не скрывают какую-то собственную вину!), но с другой стороны, уровень этих людей – лейтенантов, майоров, да даже и генералов госбезопасности – был несоизмерим с небожителями из Политбюро, они были скованы подписками о неразглашении и въевшейся в кровь дисциплиной и просто поэтому не могут быть полностью свободны в своих словах.

Тем не менее, перефразируя человека, отдавшего Богу душу на Ближней дачи, «других свидетелей у меня для вас нет». И начать придется несколько издалека – с рассказа о том, что собой представлял коллектив охраны и как складывался быт Сталина и его непосредственного окружения.

Часть I. Вождь и его «тени»

Начальник охраны Николай Власик

Начальник личной охраны Сталина, Николай Сидорович Власик, родился 22 мая 1896 года в белорусской деревне Бобыничи. С тринадцати лет работал на стройке, затем на бумажной фабрике. В Первую мировую призван на военную службу. За проявленную храбрость был награжден Георгиевским крестом I степени. После ранения в 1916 году Власик направляется в Москву в 25-й запасной полк – в чине унтер-офицера, командиром взвода. В дни Февральской революции молодой офицер присоединяет свой полк к восставшим – без единого выстрела. С октября 1917 года Власик работает в органах только что созданной советской милиции. В 1918 году в составе 393-го Рогожско-Симоновского полка его направляют на Южный фронт, в 10-ю армию, обороняющую Царицын. После ранения и последующего лечения в московском госпитале Власик получает назначение в 1-й Советский пехотный полк. В том же году вступает в ряды РКП(б). Следующий, 1919 год обозначил новый поворот в биографии Николая Сидоровича: по мобилизации партии его направляют на работу в Особый отдел ВЧК, в распоряжение Ф. Э. Дзержинского, где молодой чекист принимает активное участие в операциях по ликвидации контрреволюционного подполья в СССР (в частности, кадетского), выполняет ответственные поручения руководителей советской контрразведки.

В 1927 году происходит событие, на долгие годы определившее судьбу Н. С. Власика: после знаменитого взрыва в здании комендатуры на Лубянке, ему поручают организацию охраны Особого отдела ОГПУ, Кремля, членов советского правительства и личной охраны И. В. Сталина. С этого времени жизнь и работа Власика теснейшим образом связана с личностью Сталина, его деятельностью, бытом, особенностями характера. За почти четвертьвековое пребывание на различных должностях, связанных с обеспечением охраны советского правительства и лично Сталина, Николай Сидорович прошел все ступени служебной лестницы одного из важных секторов системы отечественной госбезопасности. С 1938 году Власик становится начальником I отдела Общей охраны правительства. С 1947 по 1952 год руководит работой Главного управления охраны МГБ.

«Человек за спиной» сопровождал Сталина в его поездках по городу, на аэродромах, в театрах, на парадах и официальных мероприятиях, в поездках на отдых, на конференциях и встречах с главами зарубежных стран – такова, как известно, «специфика» этой ответственной и нелегкой профессии, тем более если речь идет об охране великого государственного деятеля, лидера мировой сверхдержавы. Кроме того, если учесть, что в подчинении Главного управления охраны МГБ находился большой штат сотрудников, а также это ведомство располагало целым комплексом зданий, государственных дач, хозяйственных построек в разных концах необъятной державы, имело разветвленную структуру (фактически автономное «министерство» в системе советской госбезопасности), то нетрудно представить, какой объем обязанностей был возложен на руководителя этой организации и какой вес имел «человек при Сталине» в высших кремлевских кругах.

Н. С. Власик в рабочем кабинете. Начало 1940-х годов

Советское правительство высоко оценило заслуги Н. С. Власика перед страной. Он был награжден тремя орденами Ленина (2 из них – за обеспечение охраны участников Тегеранской и Потсдамской конференций), четырьмя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Кутузова I степени (за охрану участников Ялтинской конференции), орденом Красной Звезды, пятью медалями.

Власик всегда был предан Сталину. Но предан был не по-лакейски – что было чуждо этому мужественному человеку – а предан искренне, зная, какая ответственность лежит на нем. Это искреннее и трепетное отношение к своим обязанностям выражалось порой в чрезмерном беспокойстве, острых переживаниях по поводу даже самой ничтожной оплошности, допущенной кем-либо из его подчиненных (подобные «происшествия» Власик весьма эмоционально и самокритично фиксировал в своем дневнике). Такое беспокойство за жизнь и здоровье Сталина едва ли можно объяснить обычным чиновничьим желанием выслужиться или страхом перед возможным наказанием за допущенную ошибку. Здесь скорее можно говорить об особо трепетном отношении к порученному делу: ведь речь шла о главе великого государства, Вожде советского народа. Необходимо отметить, что и Сталин доверял начальнику своего охранного ведомства, до известной степени, конечно.

В конце 40-х годов Н. С. Власик совершил, однако, два существенных промаха: во-первых, он не дал хода письму Л. Ф. Тимашук о неправильном, приведшем к смерти, лечении А. А. Жданова. Это упущение Власика выяснилась позже, в начале 50-х, когда началось разбирательство знаменитого «дела врачей», в ходе которого было выявлено множество фактов антигосударственной деятельности его фигурантов. Вторая ошибка Н. С. Власика заключалась в том, что он втянулся в политические интриги, целью которых было устранение Л. П. Берии из окружения Сталина.

Развязка наступила скоро. 29 апреля 1952 года Власик был отстранен от должности по обвинению в злоупотреблении служебным положением, 16 декабря 1952 года арестован.

Он провел в заключении три года. Суд над ним состоялся в 1955 году, уже при Хрущеве. Сталина не было в живых, но Власик не отрекся от вождя, подобно многим «хрущевцам», так что участь его была предрешена. По приговору суда Н. С. Власика направили в ссылку в Сибирь. В мае 1956 г. он был освобожден по амнистии. Власик возвратился в Москву, где и умер 18 июня 1967 года. В последние годы жизни опальный генерал работал над мемуарами. 28 июня 2000 г. постановлением Президиума Верховного Суда России приговор был отменен, уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления.

Я не ставлю перед собой задачу показать т. Сталина как политического деятеля.

Я хочу рассказать о нем как о человеке. Поделиться с читателями тем, что знаю о нем, что я лично наблюдал. Попытаться снять несправедливо возведенные на него обвинения в грубости, жестокости и бесчеловечности.

Постараться опровергнуть то ложное, что было приписано ему после его смерти, оправдать в том, в чем он был незаслуженно обвинен. По мере моих сил осветить факты, свидетелем которых я был, установить истину там, где это возможно.

1919 год. Год залечивания ран, нанесенных войной, год начала восстановления народного хозяйства и продолжающейся борьбы против контрреволюционных элементов, пытающихся наносить удары молодой и неокрепшей республике Советов.

В это трудное для страны время я по призыву партии был направлен в Особый отдел ВЧК в распоряжение товарища Дзержинского. До 1927 года я работал в Особом отделе, а в 1927 году я перешел на работу в Оперативный отдел. С 1919 по 1952 год я прошел путь от рядового сотрудника до генерала.

В 1927 году в здание комендатуры на Лубянке была брошена бомба. Я в это время находился в Сочи в отпуске. Начальство срочно вызвало меня и поручило мне организовать охрану Особого отдела ВЧК, Кремля, а также охрану членов правительства на дачах, прогулках, поездках и особое внимание уделить личной охране т. Сталина. До этого времени при т. Сталине находился только один сотрудник, который сопровождал его, когда он ездил в командировки. Это был литовец Юсис. Вызвал Юсиса и на машине отправился с ним на подмосковную дачу, где обычно отдыхал т. Сталин. Приехав на дачу и осмотрев ее, я увидел, что там царил полный беспорядок. Не было ни белья, ни посуды, ни обслуживающего персонала. Жил на даче один комендант.

Как я узнал от Юсиса, т. Сталин приезжал на дачу с семьей только по воскресеньям и питался бутербродами, которые они привозили с собой из Москвы.

Семья т. Сталина состояла из жены, Надежды Сергеевны, необыкновенно скромной молодой женщины, дочери старого большевика Аллилуева С. Я., с которым т. Сталин познакомился, когда скрывался в его семье на квартире в Петрограде, и двух детей – сына Васи, очень живого и порывистого мальчика пяти лет, и дочери Светланы двух лет. Кроме этих детей у т. Сталина был взрослый сын от первого брака с Екатериной Сванидзе Яков, очень милый и скромный человек, разговорами и манерами необыкновенно похожий на отца. Забегая вперед, скажу, что он окончил Институт железнодорожного транспорта и жил на стипендию, временами нуждаясь, но никогда не обращался к отцу ни с какими просьбами. Окончив институт, на замечание отца, что он хотел бы видеть сына военным, Яков поступил в Артиллерийскую академию, которую окончил перед войной. В первые же дни войны он ушел на фронт. Под Вязьмой наши части попали в окружение, и он был взят в плен.

И. В. Сталин с сыном Василием и Н. С. Власик

Немцы продержали его в плену в лагере до конца войны, в лагере и убили его, якобы при попытке к бегству^[1]. По словам бывшего французского премьер-министра Эррио, который находился с ним в этом лагере, Яков вел себя исключительно достойно и мужественно. После окончания войны Эррио писал об этом Сталину.

На квартире в Кремле, где жил Сталин с семьей, была экономка Каролина Васильевна и уборщица.

Питание они получали из кремлевской столовой, откуда К. В. приносила в судках обед. По распоряжению начальства я должен был, кроме охраны, наладить снабжение и бытовые условия охраняемого.

Я начал с того, что послал на дачу белье и посуду, договорился о снабжении продуктами из совхоза, находившегося в ведении ГПУ и расположенного рядом с дачей. Послал на дачу повариху и уборщицу. Наладил прямую телефонную связь с Москвой.