Не можете служить Богу и мамоне.

Мф. 6:24

Введение

Сегодня мы живем в мире недомолвок и умолчиваний. Вроде бы у нас свобода, а человек понимает: есть темы, которые нельзя затрагивать, нельзя даже задавать вопросы. Наступил век «политкорректности» и «самоцензуры». Во все времена люди задавали вопрос: «В каком мире я живу?» и пытались на него ответить. Нынче вопросы типа «В каком мире мы, русские, оказались в начале XXI века?» звучат крайне редко, и ответы на них чаще всего бывают невразумительными. Власть на такие вопросы ответов не дает и откровенно их боится.

Даже в советском «тоталитарном» обществе руководители партии и государства не стеснялись ставить такие вопросы. Например, один из последних руководителей Советского Союза Андропов Ю. В. признавал: «Мы не знаем общества, в котором живем». И ставил задачу – понять, что это за общество. Мы сейчас не собираемся оценивать, насколько искренним было желание советского руководителя познать тогдашнее общество и насколько советские обществоведы успешно решали такие задачи. В данном случае мы лишь хотим подчеркнуть, насколько «зашоренным» оказывается общественное сознание в современной «демократической» России даже по сравнению с «тоталитарным» Советским Союзом.

В политическом лексиконе для обозначения социально-экономической идентичности современного российского общества употребляется набор набивших оскомину штампов: «демократия», «новая Россия», «свобода», «права человека», «рыночная экономика», «свободное предпринимательство», «правовое государство», «социальное государство», «республика» и т. п. Некоторые из этих понятий никак не расшифровываются, другие являются просто лозунгами (не имеющими никакого отношения к реальной жизни), третьи просто демонстрируют невежество тех, кто их запустил в оборот.

^{Аристотель}

Мне, как экономисту, скажем, представляется абсурдным такое понятие, как «рыночная экономика». Ведь «экономика» – слово греческого происхождения и в переводе на русский означает «домостроительство». То, что мы по привычке продолжаем называть «экономикой», сегодня уже никак не назовешь домостроительством. Экономику давно вытеснило то, что в том же греческом языке называется хрематистикой – искусством накапливать богатство. Термин «хрематистика» был введен в оборот еще Аристотелем. Этот древний философ показывал, что экономика и хрематистика – антиподы, и что хрематистика губительна для общества. По сути, она ведет к уничтожению «экономики», т. е. фактически она может быть названа «доморазрушением». Философ всячески предупреждал человечество об опасности, исходящей от хрематистики. Сегодня мы и в мире, и в России имеем не экономику, а хрематистику (спекуляции на товарных рынках, финансовые пирамиды, развитие рынка ценных бумаг и игра на фондовой бирже, ложные банкротства, рукотворные кризисы и т. п.). Хрематистика – слово мудреное, поэтому ее можно заменить термином «экономика казино»^[1]. В любом случае употребление слова «экономика» желательно с использованием кавычек для подчеркивания условности и некорректности этого термина в современных условиях.

Не менее абсурдным является другое слово в словосочетании «рыночная экономика». Современная «экономика» – царство монополий частных транснациональных корпораций и банков. Плюс государство как крупный (или крупнейший) хозяйствующий субъект-монополист. Там, где монополия, конкуренции нет, а где нет конкуренции – нет и рынка. Формально «независимые» компании малого и среднего бизнеса интегрированы в монопольные структуры и живут по правилам, которые диктуют гиганты бизнеса. Рынок – это, образно выражаясь, прошлогодний снег, которого на дворе XXI века давно уже не осталось. Таким образом, термин «рыночная экономика» (который стал ключевым в разных политических документах, учебниках и научных монографиях последних двух десятилетий) является идеологическим изобретением, рассчитанным не на шибко грамотных его «потребителей»^[2].

Но вернемся к нашим размышлениям о том, что собой представляет современное российское общество с социально-экономической точки зрения. Представляется, что для описания этого общества необходимы другие слова. Например, слово «капитализм». Однако в нашей стране это слово не употребляется часто. Представителями власти – никогда. Это и понятно: разве можно заставить людей идти за властью, если она будет призывать строить «светлое капиталистическое будущее»?

Отдельные оппозиционные политики иногда упоминают, что мы живем при капитализме. Однако произошедший переход от социализма к капитализму они представляют как смену одной модели экономики на другую, более эффективную. А критике подвергают не сам капитализм, а «отдельные недостатки» его экономического механизма (например, олигархическую структуру экономики, механизм выпуска денег, недостаточность или, наоборот, переизбыток государственного вмешательства в хозяйственные процессы и т. п.).

Между тем мы имеем дело с радикальной сменой всего устройства общества: не только экономики, но также политики, идеологии, морали. По большому счету речь идет о смене цивилизации, а не о какой-то экономической реформе. А глубокого осмысления этого разворота исторического развития России ни с научной, ни с духовной точки зрения до сих пор нет.

Устроители капитализма в России прекрасно понимают: те радикальные «реформы», которые были проведены в последние два десятилетия (достаточно вспомнить, что большая часть государственной собственности за этот период была приватизирована), нельзя считать необратимыми. И это их очень беспокоит. Они понимают, что гарантией необратимости «реформ» является перенастройка духовно-нравственного «кода» людей. А этот «код» у большинства людей до сих пор (несмотря на бешеные усилия устроителей капитализма) не перенастроен. Если использовать марксистскую фразеологию, то можно сказать: «экономическую надстройку» сменили довольно быстро (приватизация государственной собственности, ликвидация государственного регулирования экономики), а «духовно-нравственный базис» общества изменениям поддается с большим трудом – с этим «базисом» устроителям капитализма еще надо возиться и возиться.

По большому счету вопрос о смене цивилизации должен быть осмыслен не только учеными, но и нашей Церковью. Потому что «полная и окончательная» победа капитализма возможна лишь при полном уничтожении в народе христианских духовно-нравственных ценностей и замещении их мировоззрением не просто атеистическим (или агностическим), а сугубо антихристианским. Наша Церковь (имеется в виду, конечно, Церковь как земная организация), к сожалению, до сих пор несколько дистанцируется от осмысления процессов втягивания России в капитализм, ссылаясь на то, что вопрос этот «специальный», относящийся к одной из сфер светской материальной жизни (экономика). Нет, это вопрос не частный и не «специальный» – это вопрос жизни и смерти (в первую очередь духовной) всех членов самой Церкви! Не без основания также говорится, что мы устали от всяких измов, что следует смотреть глубже, а не довольствоваться примитивными схемами и шаблонами. С этим нельзя не согласиться. Действительно, «за вывеской капитализма» скрывается определенная модель не только и не столько экономической жизни, сколько духовного устройства общества. Модель, имеющая явные признаки религии и церковной организации. И здесь, как мне кажется, многое еще надо осмыслить. А осмыслив, попытаться внести существенные коррективы в свою жизнь, поставив жесткие заслоны проникновению этой невидимой религии в душу.

Кратко сформулирую следующие основные идеи (тезисы) данной книги. Современный капитализм представляет собой, прежде всего, не экономическое, а духовное явление. Он имеет все признаки религии, его отличие от других традиционных религий заключается в том, что это де-факто существующая религия, официально не объявляющая о своем существовании. Эта нелегально (точнее сказать, незримо) существующая религия по своим основным установкам диаметрально противоположна христианству. Ее можно назвать «религией денег». Такое широкое понимание современного капитализма является условием эффективного соборного противостояния нашей Церкви нашествию религии денег. Это и условие личного спасения каждого члена Церкви. Наконец, это условие предотвращения окончательного превращения России в отсталую периферию мирового капитализма. Спасение России, Третьего Рима, – важная задача, ибо на нее Бог возложил особую миссию в земной истории.