Ну какой еще советский фильм имел такую славу и в то же время был так любим своим собственным главным героем - советским народом. "Москва слезам не верит" смогла покорить не только сердца многочисленных советских зрителей, но и академиков американской киноакадемии, присудивших фильму "Оскар", как самому лучшему фильму на иностранном языке 1981 года. И это в самый разгар политического противостояния систем, на фоне бойкотирования Московской Олимпиады и санкций из-за Афганистана. Но фильм был настолько хорош, что никакие политические обстоятельства не помешали ему стать лучшим.
Судьбы трёх подруг-провинциалок - "лимитчиц", приехавших покорять столицу в конце 50-х, сложившиеся так по-разному, увлекают и волнуют зрителя. А Гоша - главный мужской персонаж фильма - стал наравне со Штирлицем эталоном советского мужчины - честный, решительный, ответственный, принципиальный, умеющий по-настоящему любить.
Успеху фильма способствовала блестящая режиссерская работа Владимира Меньшова и ярчайшие образы, созданные созвездием актёров и особенно актрис: Алексея Баталова, Александра Фатюшина, Веры Алентовой, Раисы Рязановой, Натальи Вавиловой и Ирины Муравьёвой, роль которой особенно удалась. Но всего этого могло не состояться без замечательного сценария Валентина Черных.
Да, в самом деле, что это я всё о фильме да о фильме, у нас ведь речь о книге. Но дело в том, что книга началась именно со сценария. Сюжет 15 лет существовал только в сценарном виде, и лишь в середине 90-х Черных переработал его в роман, или, как принято говорить о книгах, написанных на сценарной основе, в кинороман.
Возможно, романным форматом "Москва" обязана перестройке и тому кризису, который случился в нашем кинопроизводстве. Актёрам, режиссёрам и сценаристам нужно было как-то выживать, а тут некоторые издательства наладили серии хорошо раскупавшихся кинороманов. Этот жанр был популярен очень недолго, как раз в 90-е, когда еще не у всех были видаки, позволявшие в любой момент пересмотреть любимый фильм, а у многих еще сохранялась привычка читать.
Вот и Валентин Черных заключил с издательством "Фора-Фильм", выпускавшим серию "Российский кинороман", договор на романную версию своего звёздного сценария. Так я появился в 1994 году еще один вариант "Москва слезам не верит". Не знаю, что заставило автора существенно расширить сюжетную основу романа, добавив новые линии, - желание сказать некогда недосказанное или оговоренный по договору объем нового романа, он составил 480 страниц, но, так или иначе, в книгу вошло очень много из того, чего в фильме вы не увидите. Кстати, перестроечные веяния тоже на нем сказались, явно, что в 1978-79 годах, когда Черных работал над сценарием, сцены с участием номенклатурщиков и кэгэбистов им не планировались. Но это я уже чуток спойлерить пытаюсь, ничего больше о разночтениях между фильмом и книгой писать не буду, если кому интересно, читайте сами - роман далеко не шедевр, но написан хорошим языком, любителям плотного, насыщенного действием текста, придется по нраву.
А еще хочу сказать, что успеху фильма во многом способствовала песни "Александра" и "Диалог у новогодней ёлки", которые исполняли супруги Никитины. Сергей Никитин был и автором музыки, текст "Диалога" сочинил Юрий Левитанский, а вот "Александра" была плодом работы двух поэтов - мастеров авторской песни - Юрия Визбора и Дмитрия Сухарева. И надо же такому случиться, что на текст этой песни у меня родилась "гусиная пародия". Я обещаю спародировать "по-гусиному" каждого из этих оригинальных поэтов, но пародию на плод их совместных усилий хочу разместить здесь:
Не сразу всё устроилось,
Село не сразу строилось,
Но возле хаты бабкиной
Приладили сарай.
Гусь белый – запорошенный
А серый – растревоженный.
Сарайчик был ухоженный,
Почти гусиный рай.
Эх, бабуся, ты, бабуся,
Что же делать мне с тобою,
Ведь вчера ночной порою
Гуси бросили сарай.
Улетели за канаву
На подросшую отаву.
Погуляют и вернутся,
Не грусти и не рыдай!
Бабуся слёз не прятала,
Она видала всякое,
Но беды все и горести
Склонялись перед ней.
Любовь бабуси чистая,
Почти что материнская,
Ей спирта б медицинского
За здравие гусей!
Эх, бабуся, ты, бабуся,
Не сверкай в ночи очами,
Чувств своих уйми цунами,
Не пеняй своей судьбе,
Бабка с видом деревенским,
Ты сидишь на стуле венском,
Погляди – вернулись гуси,
Чтобы кланяться тебе.