К читателю:

В детстве при уборке квартиры мне вменялось в обязанность протирание книг от пыли. Книг было много, пыли мало, и работа меня не слишком обременяла, если б каждый раз я с маниакальным упорством не превращал ее в самоистязание. Я пробовал свежевытертую библиотеку как-то классифицировать. Раскладывать писателей по алфавиту мне уже тогда казалось кощунственным. Вычислить, какие издания в этой груде более классические, а какие – менее, мне тоже не удавалось. Делить на русских, советских и зарубежных было гиблым делом. Заканчивалось тем, что я в сердцах запихивал все это богатство мировой литературы на полки, как попало и, успокоившись, шел во двор гонять мяч. Я вспомнил, когда ломал голову над тем, как распределить эти – такие разные: древние и не очень, исторически достоверные и фантастические, смешные и страшные – саги в книжке? Боюсь, все мои старания привели к тому же результату, каким заканчивались попытки освоить библиотекарское ремесло в детстве.

Теперь – о предмете.

Менее всего мне хотелось бы прослыть сказочником-краеведом. Не мое это дело. Я бы и не занялся им никогда, если б не случай. Работая над другой книгой, я нечаянно наткнулся на целый пласт никем не востребованной оригинальной местной мифологии. Меня потрясло вот что. Как любая другая, прусская мифология населена множеством загадочных тварей. Конечно, удивляет непохожесть, оригинальность местного бестиария, но это можно было бы объяснить. Пруссы, отгородившись от мира Вислой и Неманом, веками ревностно охраняли от других народов, как свою территорию, так и самобытность культуры. Неудивительно, что ее влияние позже сказалось и на переселенцах-христианах. Поражает другое. Точность описания некоторых существ и взаимоотношения с ними местных жителей. Это не похоже на сказки. Это настораживает. Приглядевшись внимательнее, вдруг понимаешь, что Король-Олень – гигантское животное с длинной шерстью, что-то уж слишком напоминает доисторического оленя, вымершего вместе с мамонтами. А «маркопеты» – «земляные люди» – полузвери – получеловеки, обитавшие в землянках – просто близнецы «снежного человека», реликтового гоминида.

Оторопь берет. И уже совсем по-другому начинаешь относиться к рассказам о Великом Змее Анге, о маленьких человечках – барстуках, о племени светловолосых великанов – ульмиганов. В общем, пришлось отложить роман и зарыться в архивы. Тут же выяснилось, что работа не настолько проста, как выглядела поначалу.

Живая некогда, ткань человеческой памяти о былом, рассыпалась от ветхости и отчасти была подпорчена пересказчиками, отчасти навсегда утеряна. Собирал, складывал, как осколки много веков назад рассыпавшегося кувшина из археологического раскопа. Что-то получалось, что-то не склеивалось. Каюсь, недостающие куски приходилось изготавливать собственноручно.

И все же наиболее удачные, на мой взгляд, реконструкции я рискнул представить вашему вниманию. Причем – заметьте – я уже заранее извинился перед пытливым читателем за недомолвки и пустоты, которые он, конечно же, заметит, особенно в древних легендах.

Впрочем, возможно это только раззадорит ваше любопытство, и вы тоже попробуете внимательнее присмотреться к прошлому этой страны – Пруссии.

Поверьте, оно того стоит.

А ещё я хотел бы предостеречь излишне дотошных историка с лингвистом от обвинений в мой адрес на счёт неверной трактовки событий или неточном воспроизведении древних топонимов. Здесь всего лишь саги, они живут своими законами, а я не ставил задачей их правку, всего лишь воспроизведение.

Ваш

Вадим Храппа

Рагайна

(сага о происхождении племени склавинов)

В те давние времена, которых никто не помнит, ибо не было у людей еще Памяти, а бродили они по Земле дикими толпами, и лица их были темны, а сердца – во мраке, с Неба упала Звезда.

И родила Звезда великих людей. Рост их был выше сосен, а волосы белее снега, а глаза их светились, как небо в утренние часы. А имя им было – Ульмиганы.

И взошел старший из них на высокую гору, и окинул взором пески у моря, и многие реки полные рыбы, и многие леса полные дичи, и сказал: «Вот страна достойная быть нам Родиной. Здесь мы построим наши замки. Ей отдадим мы свое Великое Знание. Ей посвятим мы свою небесную силу. И зваться она будет отныне – Ульмигания».

И взяли великаны темнолицых в подданные, и научили их строить замки, и выращивать хлеб, и делать одежду, и торговать. И приумножилось богатство той страны, и возросла слава ее, и счастливо жил народ ее.

Прошла тысяча тысяч лет.

Стали великаны брать дочерей темнолицых в жены, и было у них много потомства, и разошлось оно по всей Земле, но дети их уже не были великанами, а только светлые волосы и синие глаза напоминали об их происхождении.

И возгордились люди, и стали смеяться над богами и поносить их, ибо сочли сами себя великанами равными богам. И объявили богам войну, и призвали себе на помощь зловредных духов и великих драконов. И была война. И небо застлал дым, а поля накрыл пепел.

А когда марево от битвы рассеялось, увидели люди, что погибли их драконы, и смрад стоит над всем миром. И поняли люди, что духи – носейлы подчинились богам, ибо холод наступил на земле. Осыпались цветы с деревьев, и замерзла вода в морях.

Горько раскаялись люди и возопили, и припали к стопам богов. Но не вняли им боги и воздали каждому должное. У кого отняли саму жизнь – те умерли в страшных судорогах и болезнях; у кого огонь – они одичали и покрылись шерстью, и бродят в густых лесах, и стали те маркопетами; у кого – силу и стать человеческую – те обмельчали и прячутся под камнями, и зовутся барстуками.

Прошла еще тысяча тысяч лет. Последний из потомков Звезды слег на смертном одре и призвал сыновей, а звали их Тильзе, Вильмант и Ромбин, и послал в разные стороны, в разные земли, посмотреть – нет ли где невест их достойных, из племени белолицего, небесного происхождения?

И вернулись сыновья, и сказали отцу: «Все земли мы обошли, во всех странах были, но нет нам достойных – ни ростом великим, ни происхождением».

Опечалился великан, ибо не осталось у него уже надежды на продолжение рода, и отпустил сыновей. Пошли сыновья и построили неподалеку от замка отца свои замки. Тильзе и Вильмант на левом берегу Немана, а Ромбин – на правом.

Призвал великан дочь свою, и спросил ее: «Согласна ли ты следовать воле моей и оставаться верной ей до конца?» Припала дочь к стопам отца и сказала: «Согласна». Велел великан дочери запереть все ворота в замке, взойти на самую высокую башню и бросить ключ на дорогу. А был тот ключ, хоть не очень велик, но заколдован и отпирался им не только замок великанов, но вся долина Немана.

Многие годы прошли мимо замка, и многие люди. Многие же пытались оторвать ключ от земли, но никто не смог. Решила дочь великана, что нет больше сильных и смелых на Земле, и нечего ей ждать, и надумала схорониться навсегда в заколдованных подземельях под замком.

В последний раз поднялась она на высокую башню полюбоваться течением реки и увидела, что подходит к замку большое войско. И некоторые из войска того берутся за ключ, но поднять его не могут. Вышел тут юноша неприметный и взял ключ, и вставил его в замок. Но не повернулся ключ. И тогда спросила великанша с башни:

«Чей ты, юноша, и как зовут тебя в твоем народе?»

«Склаве – имя мое. А отец мой – король Вайдевут», – ответил юноша.

«Ты поднял заколдованный ключ, – сказала великанша. – Значит силой и смелостью ты достоин. Однако, этого мало, чтобы владеть моим замком. Ты должен узнать имя той, которая в память о небесном происхождении, носит на голове золотые рожки месяца, а на лбу и плечах знаки звезд».

И вспомнил тут юноша древнее пророчество, где говорилось, что вернется его народ в землю предков, и будет на краю той земли стоять замок великий, и на башне замка – последняя из дочерей Звезды. И сказал юноша:

«Рагайна – имя твое».

«Входи! – сказала Рагайна. – Отныне тебе принадлежит все – и я, и замок, и власть над этими землями».

Замок этот стоял чуть восточнее современного Рагнита, а хозяевами его с той поры всегда были князья склавинов. Женщины этого прусского племени, в память о породнении их предка с дочерью Звезды, носили в косах месяцевидные украшения и одежды расшивали звездами.