Это фирма-коллектор, накапливающая с помощью книгообмена с коллегами широкий ассортимент и предлагающая его для реализации оптовым и розничным торговцам. И в нашей реальности раньше было много маленьких книжных издательств и мелких перекупщиков, частенько работающих в точно таких же подвалах. Ведь именно книготорговцы, пожалуй, стали пионерами капитализма в новой России, до них малым бизнесом занимались разве что фарцовщики. После наступления эры капитализма многие из предприимчивых людей подались в этот новый бизнес, где правоохранители и инспектирующие органы поначалу на многое закрывали глаза, в силу по-советски особого отношения к книге и чтению вообще. Это если смотреть в прошлое романтическим взглядом. На самом же деле долгое время ни правоохранители, ни криминалитет понятия не имели, да и представить себе не могли, какие огромные деньги вращались в среде «книжных червей», «ботаников» и «очкариков».

Менеджер по имени Виктор в излишне, пожалуй, просторной светлой куртке, под полами которой вполне мог оказаться пистолет, терпеливо выслушивал нудного клиента. Переспрашивал, уточнял, добросовестно советовал, то и дело подходя с ним к стеллажам, что-нибудь там показывал, отбивал в простейшей DOS-программе накладную за накладной. Нам же приходилось терпеливо ждать, чтобы поговорить без чужих ушей.

Пользуясь моментом, я и сам двинулся вдоль стеллажей, принявшись изучать содержимое книжной выставки и постоянно сравнивая ассортимент с нашей реальностью.

В части переиздания иностранной литературы разницы я не заметил. Вот вам Майер со своими «Сумерками», после которых по планете покатился медийный вал вампирятины, вдохнувший новую жизнь в угасающую субкультуру эмо и готов. Так же, как и у нас, популярны Пауло Коэльо и Дэн Браун.

Год назад исправно вышла легендарная компьютерная игра «Сталкер», и книгоиздатели не замедлили откликнуться целым валом книг. А вот серия «Спецназ» развиться не успела, она здесь совсем куцая, свежих книг нет. Всё закономерно. На Земле-2 не было победы во Второй чеченской войне, поэтому не возникло и культа воина-победителя.

С патриотической литературой вообще грустно, либеральный идеологический контроль в принципе не одобряет издания подобного чтива. Таким авторам к бумажной книге не пробиться, как не видать им литературных премий и упоминаний в либеральной прессе… Хм, интересно. Надо будет посмотреть сетевой самиздатовский ассортимент, хоть там не всех патриотов развенчали-извели? Что они пишут, сколько у них читателей?

Не видно Бушкова, а ведь он был уже образцово популярен, в том числе и у меня, нет Корецкого, жёстко проявляющего криминальные ужасы времён начала дикого капитализма. На месте Веллер и Юрий Никитин, перебежчик Резун-Суворов, Тополь и Незнанский. Всё в порядке у Робски и Хакамады, Санаев просит похоронить его за плинтусом, процветает будущий публичный либерал Акунин. Женщины зачитываются любовными романами Вильмонт, Платовой и Дашковой.

Лукьяненко, Маринина и Донцова и здесь в безусловных топах. Книг Лукьяненко, правда, мало, он не либерал, нечего его баловать. Люди всё так же верят писанине Маловичко, Правдиной и Свияш. В детской литературе началась эпоха космополитичного Лунтика. Фантастические серии стоят в узнаваемом оформлении: «Звёздный лабиринт», «Абсолютное оружие», «Фантастический боевик», непропорционально много юмористической фантастики, чувствуется, что насмешка приветствуется.

А вот с известными авторами сплошная нестыковка. Здесь жизнь обошлась с будущими знаменитыми писателями по-своему, разными дорогами пошли перспективные авторы. У кого-то из них в силу жизненных обстоятельств не возникла необходимая для писательства мотивация, кому-то в либеральной среде не удалось пробиться к издателю. Зато в знакомых сериях встречается много незнакомых фамилий.

– Простите, а Калашников у вас имеется? – не выдержал я.

– Это который? – откликнулся менеджер, с удовольствием отвлекаясь.

– Ну, он написал «Сломанный меч Империи», например. А из нового – «Будущее человечество».

– Мистик-авангардист?

– Публицистика, политическая журналистика.

Книготорговец отрицательно помотал головой.

– Андрей Круз? Каменистый, Корнев?

– Впервые слышу.

– А Денисов?

– Имеется в виду Вадим Денисов, северянин-эзотерик, автор цикла для антивеганов «Лечебные медведи России»?

– Не-не, такого Денисова нам не надо!

Обалдеть! Заметив моё изумление, командир незаметно толкнул меня локтем в бок: не болтай лишнего, не буди в человеке ненужный интерес. Запомнит, начнёт выяснять, что это за авторы такие.

– Что-то не вижу… Политическая литература у вас где стоит?

Виктор еле заметно поморщился.

– Мы, знаете ли, всё больше специализируемся по художественной литературе и развлекательному чтиву. Немного прикладной, немного детской, – сказано это было так, чтобы я понял намёк: не приставай с расспросами по теме, тут это не принято. И такой ответ меня несколько воодушевил.

Заподозрив неладное, я обратил читательское внимание на полки и стеллажи с «попаданческой» фантастикой, на книги, герои которых перемещаются в другие эпохи, так или иначе пытаясь поменять ход истории. Действуют они самостоятельно, авторски, так сказать, либо же вселяясь в тела вождей, полководцев и прочих исторических личностей. У нас такие удальцы хитрыми способами прорываются к Сталину с чертежами автомата Калашникова и гранатомёта РПГ-7, чертят подробнейшие карты будущих эпохальных битв и вовремя предупреждают советских генералов о тактических и стратегических угрозах. А как с этим здесь?

Прочитав несколько аннотаций и бегло пролистав парочку книг, я убедился, что предчувствия меня не обманули, попаданцы и тут без спросу лезут в тела великих!

Например, в тело енисейского таёжника-промысловика из приполярного села Курейка, чтобы задушить Иосифа Сталина ещё в туруханской ссылке. Или в тело Сталина, чтобы задолго до Революции уморить Ленина и не допустить создания СССР. Естественно, забираются они и в тело Лаврентия Берии, чтобы отравить Сталина. Лезут к Хрущёву и Брежневу, стараясь разрушить СССР как можно раньше. Никаких чертежей и карт такие попаданцы с собой не несут. К слову, мне показалось, что в этом мире поджанр начал развиваться несколько раньше, и весьма успешно используется в пропагандистских целях.

Подумалось: в реальности моей России в общественно-политической жизни активно участвуют либеральные опорные точки, будь то издательства, культурные центры, СМИ и прочие организации и структуры. Интересно, есть ли здесь некие центры патриотических сил, действующие легально и хотя бы с частичным государственным финансированием? Вряд ли. Либералы такого не допустят.

Наконец клиент удалился, засунув стопку накладных в папку, и Кромвель приступил к делу. Предъявив письмо и маленькую посылочку с подарком из Волгограда, он произнёс несколько сопутствующих фраз и наконец-то получил этот чёртов адрес явки объекта в Красноярске. Сделано!

Помня наставления инструкторов «Экстры», я и не подумал интересоваться, каким образом уникальный учёный и технолог, много лет проработавший в атомной промышленности державы, мог попасть в мутный книжный бизнес, оказаться на должности подвального завсклада в работающей по-серому московской фирмочке. С этим всё понятно, в постперестроечные времена жизнь и не так людей бросала. Тогда на передний план вышел критерий личной материальной успешности. Знаменитая фразочка еврейского происхождения «Если ты такой умный, почему такой бедный?» оказалась популярной в разговорах за жизнь.

Какая разница, кто ты по жизни: хорошо зарабатывающий чиновник муниципалитета, лихой бомбила, рэкетир, шарлатан с бубном и свечами или продавец за прилавком? «Сколько имеешь?» – вот ключевой вопрос. У нас в разгар святых девяностых после успешного развала отраслей промышленности и целых стратегических направлений вообще-то началось то же самое. Однако Кромвель по одному ему ведомой причине сам затронул эту тему.

– Интересные времена! Я же сам химик по образованию, в пищепроме работал… – добавил он, искренне поблагодарив Виктора. – В начале девяностых начал таксовать, потом в Турцию челноком мотался. А в итоге занялся металлообработкой титана. Сейчас сам удивляюсь!

– Все мы удивляемся, – охотно подхватил тему менеджер, поправив что-то под полой. – Мне тоже лет пятнадцать назад в голову не могло придти, что я брошу успешную педагогическую деятельность и займусь книготорговлей. Для человека науки, знаете ли, шагнуть в дикий малый бизнес – непростая задача… Вот и Гена Ложкин постоянно изнурял себя интеллигентскими комплексами, через которые так и не смог переступить. Из-за этого он отказался работать продавцом на уличной точке возле метро. И я отлично его понимал! Как же так? Меня, без пяти минут доктора наук, коллеги могут увидеть за лотком в роли извечно презираемого учёным людом торгаша… Переломить себя не так-то просто! Ложкин начинал у нас грузчиком, но уже через месяц стал завскладом. Отменный порядок держал, надо сказать, коллеги расстроились, когда Геннадий сказал, что решил вернуться в Енисейскую губернию. Ценный работник. У него в прошлом были какие-то серьёзные неприятности с криминалитетом. Всё это накладывало отпечаток на его поведение.

– Про неприятности мы немного в курсе. Ничего, предложим ему очень достойное занятие, да ещё и по профилю! – с нескрываемым оптимизмом заявил Кромвель. – Без всех этих секретных ядерных страстей, конечно. Тем не менее, у нас современные разработки, сложные узлы, отличные перспективы, выгодные контракты…

– Ну-ну, дай-то бог, удачи вам, – с недоверием, хоть и вежливо, хмыкнул менеджер, прекрасно помнящий всех гениальных выскочек, встретившихся ему на жизненном пути, как и то, сколько замечательных проектов на его памяти улетело в финансовую или криминальную пропасть. – Кстати, молодые люди, знаете, что… А ведь вы не первые, кто заинтересовался Ложкиным. Позавчера к нам заглядывали какие-то интересанты.

– Артёмка! – тут же заорал я, вытягивая вперёд руку с раскрытой в возмущении ладонью, – Артём Збых! Лысый такой, высокий и плотный, правильно?

– Конкуренты наши, сволочуги, – нервно двигая бровями, уточнил Кромвель, подхватывая сценарий. – Тоже по насосам для нефтянки работают, паразиты.

– Зря мы с ними в кабаке сидели, на ходу подмётки рвут! – продолжал я бушевать. – А второй толстенький, мне по плечи?

– Извините, сам я их не видел, с ними коллега разговаривал. Вряд ли эти люди имели отношение к науке и производству, судя по описанию коллеги. Скорее, к насосам бандитского мира.

– Вот как? – напрягся командир. Я тоже.

– Господа, вы же, надеюсь, понимаете, что им никто ничего не сообщил! Мы не раскрываем личные данные сотрудников, пусть даже бывших, так дела не делаются, мало ли что, – успокоил нас Виктор и ещё раз улыбнулся. – У вас имелась рекомендация, просьба от моего хорошего знакомого, письмо, в конце концов. А уж тут…

Напоследок я с оптовой скидкой купил у него пару книжек серии «Фантастический боевик» с неизвестными мне ранее фамилиями авторов, на чём мы душевно распрощались и пошли на выход.

На улице Кромвель обернулся, сжал подбородок ладонью и напряжённо произнёс сквозь пальцы, спрашивая не столько меня, сколько себя же:

– Ну, и кто это мог быть?

– Трудно сказать, командир, полный простор для фантазии, – пожал я плечами, тем не менее, высказав ценное соображение: – Скорее всего, это действительно были бандиты, вряд ли книжники ошиблись, они люди опытные. А вообще, хреново это, Паша.

– Ещё как хреново, Миша. Очень хреново. За три рейда подобная ситуация возникает впервые. Впрочем, опыт у нас пока небольшой. Зачем Ложкин мог понадобиться бандитам? Они и так уже всё у него отжали.

Опыт у группы действительно минимален. Кромвель проходил сюда через Рубеж трижды, Иван – второй раз, а я путешествую между мирами впервые. Ведь, по сути, по некоторым направлениям «Экстра» только начала работать.

– Он был носителем госсекретов? – спросил я.

– Думаешь, так? Ого… Наверняка не знаю, хотя ошибиться здесь трудно. В нашей-то реальности допуск он точно имел. Только здесь все мало-мальски существенные госсекреты слиты нынешним союзничкам и партнёрам много лет назад.

– То есть, это не спецслужбы?

– Понятия не имею, во что Ложкин мог влипнуть по пути из Москвы в Красноярск или находясь уже в столице губернии. Где он был, чем занимался? Пока что очевидных причин для возникновения такого интереса со стороны неизвестных лиц не вижу. Черт! Всё это мне совсем не нравится.

– А смежники?

– Группа «Центр» здесь точно ни при чём, исключено. Задачи не пересекаются, в Конторе за этим следят.

– Эх… Надо было как-то расспросить Виктора о таинственных визитёрах поподробней, – пожалел я, оглянувшись на чёрный провал входа в подвал книголюбов. – Может, вернёмся, Паша? Всё-таки разузнаем, как они выглядели, не имелись ли особые приметы.

– Хорошо бы, Миша, да нельзя, лимит казусного доверия исчерпан. Это была граница праздного любопытства, учись её видеть, учись… Сам Виктор визитёров не застал, а просить его поинтересоваться у сослуживцев опасно. Не нужно, чтобы к нам присматривались уже двое. Начнут вспоминать за бутылкой чая, задумываться, обсуждать.

– Вернуться эти неизвестные могут?

– Я обязан исходить из того, что могут, – тяжело вздохнул Кромвель. – Ладно, адрес получен, можно работать дальше.

Подходя к микроавтобусу, увидели Фантомаса, ножным насосом подкачивающего заднее колесо.

– Получилось? – сразу поинтересовался он.

– Да, но с некоторыми нюансами, – коротко ответил командир. – Тебе помочь?

– Уже всё, сейчас поедем.

– Ну, тогда в машине расскажу, – пообещал Кромвель, взявшись за ручку двери…

Щелчок открываемого замка прозвучал громко, как взрыв!

Да это и был самый настоящий взрыв – его силу и резкость не смогли приглушить расстояние и стоявшие на пути звуковой волны многоэтажные дома. В соседних дворах тут же истерически запиликала сработавшая автомобильная сигнализация, где-то на верхних этажах многоэтажек хлопнули окна, на асфальте очередями зазвенели стёкла разбитых форточек.

– Что это было?! – выдохнул Иван, невольно приседая, как и я.

Из подвала книготорговой фирмы на улицу выскочил встревоженный менеджер Виктор с сотовым телефоном в руке и оба грузчика с арматуринами наперевес, и все они сразу начали смотреть в верном направлении – туда, где над возвышавшейся вдалеке громадой гостиницы «Космос» начали подниматься разрастающиеся клубы густого чёрного дыма…

– Пожар? Что это так рвануло? – спросил я.

– Очередной теракт, вот что, – не глядя в мою сторону, уверенно объявил Виктор, торопливо набирая на телефоне номер. – Алло! Светочка, зая, ты где находишься, у тебя там всё нормально? Что-что? Плохо слышу, связь барахлит, дети с тобой? Хорошо. А у нас тут «Космос», похоже, взорвали, представляешь! Да, опять. Нет, я ещё на работе. Где-то через полтора часа, куда-то нужно заехать? Понял, кефир. Ага, целую.

– Твою ж ты мать… А ведь крепко бабахнуло, – отметил командир. – И что, частенько такое бывает?

– Четвёртый взрыв по Москве за эту неделю, – мрачно сообщил книготорговец. – И самый серьёзный, судя по мощности.

– Поехали, Костя, посмотрим? – предложил я групперу.

– Осторожней там, слишком близко к месту происшествия не подъезжайте, чтобы не попасть в зону оцепления, потом геморроя не оберётесь с ментами, – по-дружески предупредил Виктор. – Или вы в «Космосе» и остановились?

– Не, бог миловал, мы в Измайлово встали, – легко соврал Ванька.

– Тоже лихое местечко, – неодобрительно поморщился менеджер, – я бы вам и там не посоветовал останавливаться, слишком уж крупная мишень. Многолюдная. В Москве лучше выбирать небольшие гостиницы, и не в самом центре, там вас ещё и налётчики могут крепко расстроить.

– Ценный совет, спасибо, – задумчиво произнёс командир.

– В рот мне ноги, мужики, как же хорошо жить в родном Новокуйбышевске! – воскликнул я, озвучивая город, откуда мы прибыли согласно легенде прикрытия. – Никаких тебе терактов!

– Зато гопоты больше, – громко проворчал Павел. – Ладно, счастливо оставаться! А за совет спасибо, учтём.

Итак, вот что известно. Интересующий нас объект находится где-то в Красноярске, он прячется от преследующих его людей, предположительно, криминального генезиса, и у него есть целых четыре дней форы.

Старый номер сотового телефона объекта бесполезен, командир его уже прозвонил, и не раз. Роуминг здесь дорог, поэтому люди предпочитают сразу по приезду в новое место брать региональные карточки. А проще всего сделать это прямо в аэропорту прибытия или на железнодорожном вокзале, где все «симки» серые. Концов не найдёшь.