СПРОСИ МАТЬ-ВОЛЧИЦУ

Ромул и Рем взошли на гору,

Холм перед ними был дик и нем.

Ромул сказал: «Здесь будет город».

«Город, как солнце», – ответил Рем.

Ромул сказал: «Волей созвездий

Мы обрели наш древний почет».

Рем отвечал: «Что было прежде,

Надо забыть, глянем вперед».

«Здесь будет цирк, – промолвил Ромул, —

Здесь будет дом наш, открытый всем».

«Но надо поставить ближе к дому

Могильные склепы», – ответил Рем.

Николай Гумилев

Оды и проклятия Венному городу

Кто такой римлянин – две с половиной тысячи лет назад и в эпоху расцвета Римской империи, в период распада великого государства и в Средние века, в эпоху Возрождения и в наше время?

Есть ли что-то общее у жителей Вечного города перечисленных выше исторических эпох? Можно ли говорить о так называемом «римском характере»? Сохранились ли хоть какие-то традиции у ныне живущих в столице Италии от времен основателей Вечного города?

Однозначно ответить на эти вопросы невозможно.

Современные жители Рима темпераментны и радушны, обидчивы и восторженны, предприимчивы и не очень дисциплинированны и пунктуальны, ревностные хранители своих памятников культуры и ценители красоты и гармонии. Они любят детей и животных. А еще римляне обожают исторические тайны родного города и щедро потчуют ими приезжих.

Говорят, каждый житель Вечного города рождается поэтом, художником, певцом, музыкантом. Вот только не всегда они раскрывают свои таланты.

С древних времен Рим являлся пристанищем для многих племен и народностей. Этруски, рамны, тиции, люцеры и другие стали первопоселенцами этого города.

В античные века Рим гордо именовался «Caput mundi» – главой мира. Сюда свозили рабов из всех концов Европы, Северной Африки, Ближнего Востока. Некоторые из невольников, за особые заслуги, становились вольными жителями Вечного города.

Тысячи изгнанников, переселенцев, военнопленных, торговцев из разных стран обосновывались в Риме. Они вбирали местную культуру, традиции, верования и привносили свое, национальное, в духовную копилку величайшего государства античных времен.

Знаменитый древнеримский поэт Марк Валерий Марциал писал о съехавшихся в Вечный город на открытие Колизея людях разных племен:

 
Вот и родопский идет земледелец с Орфеева Тема.
Вот появился сармат, вскормленный кровью коней;
Тот, кто воду берет из истоков, им найденных, Нила;
Кто на пределах земли у Океана живет;
Поторопился араб, поспешили явиться сабеи,
И киликийцев родным здесь благовоньем кропят.
Вот и сикамбры пришли с волосами, завитыми в узел,
И эфиопы с иной, мелкой завивкой волос.
 

В XVIII–XIX веках европейские историки назвали Древний Рим «котлом, в котором переваривался весь античный мир».

Величайшую империю и ее столицу народы той эпохи ненавидели и восторгались, преклонялись и пытались сокрушить, воспевали и проклинали.

Все эти чувства порождали множество легенд, преданий, слухов, нераскрытых тайн, связанных с Вечным городом, с его историей, богами, знаменитыми и безвестными горожанами.

И сами жители Рима на протяжении более двух с половиной тысяч лет создали не меньше рассказов о тайнах своего города.

«Кто видел Италию и особенно Рим, тот никогда больше не будет несчастным», – с восторгом писал великий немецкий поэт и мыслитель Иоганн Вольфганг Гёте. Он считал, что путешествие по Италии было прекраснейшим периодом его жизни. Гёте много повидал европейских столиц и селений, но этот город был ему особенно близок.

Рим в наше время невозможно представить себе без туристов и паломников к его святыням. Большинство из них не только очаровываются Вечным городом, но и пытаются разгадать его тайны.

Выдающийся французский писатель Стендаль не раз бывал в Риме в начале XIX века и оставил о нем обширное и подробное воспоминание: «… По-моему, Рим красивее во время грозы. Яркое, спокойное солнце весеннего дня ему не подходит. Эта почва, кажется, специально создана для архитектуры. Нет здесь, конечно, чудесного моря, как в Неаполе, недостает некоторой сладострастной мягкости, но Рим – город могил; счастье, которое можно здесь себе представить, – это мрачное счастье страстей, а не мягкое наслаждение, как на побережье Позиппо…

Что может быть оригинальнее вида из Мальтийской приории, высящейся на западной вершине Авентинского холма, спускающегося к Тибру крутым обрывом! Какое глубокое впечатление производит с такой высоты гробница Цецилии Метеллы, Аппиева дорога и римская Кампанья! Что можно предпочесть виду, открывающемуся на другую, северную часть города…»

В XIX веке начался массовый наплыв в Рим русских. Актеры и художники, ученые и литераторы, купцы и просто желающие увидеть «священные камни глубокой старины».

Николай Васильевич Гоголь в неоконченной повести «Рим» писал об этом городе: «Галереи и галереи – и конца им нет: и там, и в той церкви хранится какое-нибудь чудо кисти; и там, на дряхлеющей стене, еще дивит готовый исчезнуть фресок; и там, на вознесенных мраморах и столбах, набранных из древних языческих храмов, блещет неувядаемой кистью плафон».

У нашего современника, поэта и историка Сергея Дмитриева есть строки:

 
Рим был и есть, иного не дано,
К нему приводят все дороги.
И мне однажды было суждено
Застыть в поклоне на его пороге.
 
 
Отсюда правили империей веков,
Раскинувшейся на полмира,
И нет на свете стран и языков,
Где бы не знали царственного Рима.
 
 
Земля дрожит, как будто до сих пор
Шагают маршем Рима легионы,
И строят всюду – времени в укор —
Театры, акведуки, стадионы.
 
 
…
 
 
Рим был и есть без всякого сомненья,
И у меня кружится голова
От лёгкого к плите прикосновенья…
 

Если собрать отзывы о столице Италии лишь только знаменитых людей, то получится многотомная ода, созданная на разных языках мира. Но немало слышал великий город в свой адрес и проклятий, и недобрых пророчеств. И с ними связано множество еще неоткрытых тайн.

«Найдите в Риме хоть одного раба, который не проклинал бы наш город», – писал неизвестный автор в начале новой эры.

Делали это не только невольники. Галльские жрецы произносили особые заклинания: «Рухни, каменная громада… Да сотрясется, Рим, под тобой земля!.. Да поглотят тебя пожары. Да покинут тебя твои боги, и мор выкосит все живое, и пыль веков навечно покроет твои улицы…».

Недобрые пожелания отчасти оказались пророческими. Все испытал Рим: и пожары, и нашествия врагов, и эпидемии… Но – выстоял и снова расцвел.

«Кто же ты?»

Обычный маршрут тех, кто впервые посетил Рим: обнесенная колоннадой площадь перед собором Святого Петра и сам собор; знаменитый фонтан Треви; площадь Пьяцца дель Пополо, украшенная храмами; Пьяцца Венеция; памятник Виктору Эммануилу II; колонна Траяна; Испанская лестница, ведущая на холм к церкви Санта-Тринита дель Монти; многочисленные католические храмы разных веков и, конечно же, римские катакомбы, Колизей, Форум, Пантеон, Аппиева дорога…

За каждым углом, за каждым поворотом улочки здесь могут поджидать приезжего архитектурные творения прошлого, необычные встречи, а вместе с ними – неоткрытые тайны Рима.

В первый день пребывания в Вечном городе вместе со своими итальянскими приятелями я остановился у фонтана Треви. Редкий кинофильм о Риме обходился без него. Оттого и кажется он хорошо знакомым даже тем, кто приехал сюда впервые.

Еще в первой половине XIX века в фонтан Треви бросал монетку «на возвращение» русский литератор и ученый Андрей Муравьев. Потом он вспоминал: «Иногда спускался я, от площади Барберинской, по улице Трифонов, к великолепному фонтану Треви, которого девственные воды были указаны жаждущим воинам поселенкою на дороге Тибуртинской, и проведены в древнюю столицу зятем Августа Агриппою, для его Пантеонских бань…

Два Климента, XII и XIII, украсили фонтан сей, прислонив к дворцу Конти его гранитную массу, из которой бьет шумный поток в обширный мраморный водоем; там плещутся морские кони и тритоны, сопровождающие колесницу старца Океана…

С большим нетерпением желал увидеть Папа завершение великолепного фонтана, но художник, под разными предлогами, отлагал пустить воду; он пригласил наконец первосвященника осмотреть предварительно внешнее его убранство, обещая в скором времени открыть струю, и едва только отвернулся Климент, чтобы идти в обратный путь, как вдруг хлынули с шумом воды, из-под колоссального Океана, подражая реву его волн; слезы брызнули из глаз изумленного старца, он подал руку художнику и сказал: „вы прибавили мне несколько лет жизни“».

Слово «Треви» означало «сходящиеся к фонтану три улицы». С XVIII века в Риме существует традиция: первую монету бросить в этот фонтан через плечо, и тогда ты обязательно вернешься в Вечный город; потом вторую монету потереть о свою одежду, чтобы в тебя влюбилась римлянка; а третью швырнуть как можно дальше от фонтана. Тогда в этом городе будет везение во всем.

Из верхнего бассейна в нижний струятся уступами широкие потоки чистой, с зеленоватым отливом, воды, обдавая брызгами изваяния веселящихся морских божеств.

Как водится, туристы бросают монеты в фонтан, фотографируются, опускают ладони в прохладную воду.

Мое внимание привлек восторженный паренек, видимо, из Англии. Очарованный увиденным, он громко и самозабвенно читал стихи. Казалось, его не интересовало, слушают ли его люди. Парень обращался к Вечному городу.

Не знаю, чьи стихи произносил турист из Англии. Из всего услышанного мне запомнилось лишь несколько строк:

 
О, Рим, как ты
многолик, противоречив, загадочен…
Кто же ты?
Ответь, Великий Рим!..
Я брожу по твоим руинам,
Среди шумных веселых улиц,
Вглядываюсь в лица прохожих
и никак не могу понять:
Кто же ты?..
Ответь, Великий Рим!..
 

Прошло с тех пор много лет. И, вспоминая о своих поездках по Италии, я невольно повторяю строки, услышанные у фонтана Треви: «Кто же ты? Ответь, Великий Рим!..» Но однозначного ответа пока не могу найти.