От автора

В настоящее время в современном обществе сложился системный кризис, который охватил абсолютно все стороны жизнедеятельности человечества: общественное устройство, экономику, науку, управление, систему воспитания и образования и в целом культуру. Этот кризис свидетельствует не только о тенденции деградации цивилизации, но и вообще создает реальную угрозу существования Человечества и планеты Земля. Одним из объективных факторов этого процесса является, как ни странно это звучит, научно-технический прогресс. С одной стороны, научно технический прогресс объективно является основой существования и развития человечества в социуме, а с другой стороны, диалектика научно-технического прогресса проявляется в том, что именно он приводит к деградации не только физических, психических, умственных и нравственных характеристик человека, но и разрушает саму основу его совместного существования – общественные формы жизни и деятельности человечества.

Основой жизни человека в обществе является совместная деятельность по производству материальных и духовных продуктов потребления и овеществленных условий жизнедеятельности. В результате научно-технической революции, помимо развития естественных наук, появилась целая гамма прикладных инженерно-технических, гуманитарных и социальных наук в сфере экономики, организации производства, управления и психологии, непосредственно связанных с материальным производством и жизнью человека в обществе. Естественно, в соответствии с потребностями общества произошли колоссальные изменения в сфере школьного и профессионального образования, включая медицину и военную науку. В системе образования объективно сложились два принципиально различных направления: одно обучение производственных рабочих примитивным трудовым операциям – физическому труду, а другое – подготовка специалистов в сфере духовной, или умственной, деятельности, связанной с обработкой информации и управлением. Основой высокой производительности труда в материальном производстве является индустриализация и концентрация производства товаров массового спроса (ширпотреба) при узкой специализации и операциональном разделении труда в производственных процессах на основе использования системы машин и механизмов. Соответственно, механизация, машинизация и автоматизация производственных процессов дает возможность не только существенно сократить, а иногда и полностью устранить тяжелый физический труд во всех сферах деятельности, но и максимально упростить и облегчить все остальные операции, требующие физических усилий, за счет предельной примитивизации их в форме механических однотипных телодвижений рук, ног, головы, которые не требуют мышечных усилий и включения разума. Использование системы машин и механизмов в единой технологической цепочке позволяет организовать производство на принципах поточного и конвейерного производства, когда единый производственный процесс разделяется на отдельные рабочие места, которые настолько специализированы и приспособлены для механического выполнения операций, что не требуют полноценного физического здоровья и какого-либо профессионального образования. Более того, вследствие предельной примитивизации узкоспециализированных операций живой труд рабочих с успехом заменяется высокопроизводительными автоматическими устройствами. В результате концентрации и специализации производства тяжелый физический труд подавляющего числа операций замещается машинами и автоматическими устройствами, что приводит к полному исключению человека из производственных процессов. Индустриализация материального производства^[1], по существу, представляет собой первый шаг к разрушению социальной основы общества, базирующейся на общении и совместной кооперативной организации жизнедеятельности людей.

Дальнейшая автоматизация и кибернетизация производственных процессов в сфере материального производства к началу XXI в., по существу, окончательно разрушает кооперативную систему организации физического труда и практически приводит к ликвидации физического труда и сокращению рабочих мест во всех отраслях материального производства, включая и сельское хозяйство. При этом система профессиональной подготовки рабочих профессий, за небольшим исключением, оказывается совершенно непригодной и ненужной. В результате этого подавляющая часть трудящихся, которая раньше была занята физическим трудом в индустриальных отраслях высококонцентрированного материального производства, вынуждена перейти в бесчисленное количество малочисленных разнообразных примитивных организаций отраслей быстрого питания, торговли, технического и бытового обслуживания и прочих отраслей квазидеятельности, в основе организации деятельности которых лежит индивидуальный примитивный труд^[2]. Аналогичная картина деградации социальных основ организации жизнедеятельности, только со сдвигом во времени на полтора века, наблюдается и во всех видах духовной деятельности, включая науку и искусство. Здесь негативное влияние научно-технического прогресса началось на рубеже 70–80-х годов XX в., когда наступила информационная эпоха на основе широкого распространения компьютерной техники, особенно персональных компьютеров, мобильных средств связи и внедрения, так называемого, искусственного интеллекта.

Теоретической основой любых знаний, особенно научных, являются законы, выражаемые закономерностями, подтверждаемыми расчетными формулами. Причем, чем выше уровень системности рассмотрения проблем в том или ином подходе, тем сложнее требуется расчетный аппарат и больше времени на его применение. Именно это обстоятельство приводит к появлению специальных машинных языков программирования быстродействующих вычислительных машин для решения системных проблем, связанных с большим объемом вычислений. Однако, уже с повсеместным распространением малогабаритных персональных компьютеров, мобильных средств связи, появлением интернета и социальных сетей мир безоговорочно вступил в информационную эпоху. Подавляющее большинство работников, связанных с какими-либо расчетами (инженеры-конструкторы, технологи, экономисты, плановики, нормировщики, бухгалтерские и счетные работники и т. д.), с обработкой информации (делопроизводители, работники офисных и кадровых служб, материально-технического обеспечения, различного рода учета, статистики, лаборанты и т. п.), исключаются из реальной деятельности и заменяются программным продуктом. В результате огромная армия теперь уже работников духовной сферы, также как и производственных рабочих материального производства, оказалась за пределами реальной экономики в сфере услуг и квазидеятельности. Потребность в технократическом образовании, которое еще недавно представляло собой основу профессиональной подготовки в системе высшего образования, сократилась до минимума. Более того, профессиональное образование, в соответствии с потребностями антисоциальной экономики, построенной на аморальных монетаристских принципах индивидуального успеха и убогой идеологии потребления, наживы и накопительства любой ценой, превратилось в вульгарную прагматическую «науку» индивидуального обогащения на основе рецептурных знаний.

В свою очередь, сложившийся к началу XXI в. кризис в науке объективно обусловлен следующими факторами. В связи с тем, что мозг человека в начальный период развития мышления способен воспринимать («понимать») только простые вещи, наука выбрала упрощенный путь развития, сосредоточив все усилия на изучении отдельных элементов микромира, что неизбежно привело к упрощению логических взаимосвязей и узкой направленности научных исследований^[3]. Отсутствие теории системного анализа и синтеза привело к игнорированию принципов системности (многофакторности), относительности, многовекторности (многополярности) пространства и времени, с позиций материализма и механицизма. Наука в качестве основы исследований стала использовать только упрощенные принципы крайней противоположности (да-нет, горячо-холодно и т. д.) и механистической материалистической конкретности (дискретности, конечности и определенности). В итоге, в настоящее время, вместо единого системного представления научных знаний в отдельных отраслях и науки в целом, как и всего информационного n – мерного пространства человечества, наука представляет собой неупорядоченный случайный набор фрагментов слабо обоснованных открытий, как естественный результат клипового мышления. Причиной этого, с одной стороны, является сугубо прагматическое направление научных исследований, основанное на получении бессмысленной эфемерной экономической прибыли, представляющей основную сущность господствующей во всем мире хрематистической модели экономики, а с другой стороны, в результате сокращения, примитивизации языка и вульгаризации понятий, характерных для современной информационной эпохи, вульгаризации цивилизации в целом, всего населения и науки, в том числе. Наиболее существенно это проявляется в настоящее время в связи с исключением непосредственного нормального живого общения, включая речевое, разговорное, и заменой его виртуальным общением в форме онлайн и офлайн в социальных сетях и интернета. В эпоху господства средств массовой коммуникации и повсеместного использования социальных сетей и интернета происходит вульгаризация большинства понятий и деградация языка (сокращение словарного запаса, утрата смысла слов, грамматики, замена живого языка символическими языками математики, физики, химии, цифрового программирования и т. д.), утрата культуры общения, что объективно приводит к аутизму, клиповому мышлению^[4], ложной дебилизации и деградации общества в целом. Самым страшным следствием процессов деградации общества заключается в том, что клиповое мышление и ложная дебилизация проявляются, прежде всего, в органах власти, научной среде и так называемой элите общества^[5]. Одновременно с этим, активно внедряемая во всех сферах жизнедеятельности повсеместная цифровизация, объективно приводит к цифровому тупоумию подавляющего количества людей. Закономерным итогом этого является полная утрата всех базовых смысловых и нравственных понятий жизнедеятельности общества: человек, общество, жизнь человека в обществе, общественное устройство, государство, экономика, труд, результат труда, деньги, капитал, совесть, честь, достоинство, смысл жизни и т. д. до бесконечности. Социальный смысл жизни повсеместно заменен парадигмой индивидуального животного существования на основе неуемного безмерного потребительства, наживы любой ценой и бессмысленного накопления богатства эфемерного капитала в форме денежной стоимости. Помимо деградации живого языка общения утрата смысла жизни обусловлена также реальными социальными условиями жизнедеятельности: антигуманным и антисоциальным неравноправным общественным устройством, монетаристской экономикой со свободным рынком, построенной на частной собственности и бессмысленной стоимости денег, неразумным управлением на всех уровнях социальной организации жизнедеятельности в обществе, несовершенством системы воспитания и образования.

Антигуманные и антисоциальные процессы экономической и информационной глобализации сопровождаются неконтролируемым бурным ростом рождаемости цветного населения в бедных странах Африки, Азии и ближнего Востока с одновременным сокращением рождаемости коренного белого населения в развитых странах Европы, России и Америки. Это порождает неконтролируемые огромные миграционные потоки, иждивенчество, преступность, утрату культуры, норм права и ценностей наиболее развитых в странах западной цивилизации и разрушение цивилизации человечества в целом. При нынешних тенденциях, мусульмане и представители желтой расы станут большинством европейского населения к концу XXI века, а основной религией в мире вместо христианства станет ислам^[6]. Основная причина трансформации религий заключается в том, что ислам оказался намного ближе к людям в самой важной для них в половой и семейной сферах, в связи с тем, что в этих вопросах христианство намного консервативнее ислама^[7].

Ползучая демографическая катастрофа – это самый серьезный вызов Европейской цивилизации за последнюю тысячу лет! Одновременно с этим существует обратная экспансия, которая проявляется в заметном росте ксенофобских настроений и резком усилении правых националистических партий во многих европейских странах. Однако спасти Европейскую и мировую цивилизацию может только резкое увеличение рождаемости среди коренных белых народов. «Главную демографическую проблему Европы – быстрое старение населения – нельзя решить одной миграцией, потому что тогда она должна достичь колоссальных размеров. Чтобы сберечь в Европейском Союзе современную пропорцию работающего населения относительно пенсионеров, ЕС ежегодно на протяжении полувека следует принимать по 14 млн мигрантов»^[8]. Демографическая проблема в результате достижений медицины усугубляется увеличением продолжительности жизни белого населения и расширением системы пенсионного обеспечения в развитых странах. В слаборазвитых странах, где нет пенсионного обеспечения, детей рожать выгодно, в связи с тем, что они не только помогают прокормить семью, но и являются единственной опорой в старости. В Европе же «производство детей убыточно» и по экономическим законам глобализма перемещается в другие страны.

С конца XIX в. под антисоциальными декларативными лозунгами расширения прав и свобод граждан возникают различные поп- и субкультуры^[9], движения за свободу секс меньшинств, гендерной самоидентификации, однополые браки становятся нормой, разрушаются границы нравственности и морали в результате чего распространяется порнография, употребление наркотиков, попса. На смену возвышенной европейской культуре, существовавшей веками, приходит убогая антикультура. Воспитание европейцев от поколения к поколению становится все менее строгим и все более мягким и свободным. Уровень требовательности опускается все ниже и ниже, в результате чего постепенно и незаметно европейская молодежь и достигла степени нынешней дикости. Одним из последствий безумной либерализации воспитания стала утрата культуры общения и крушение многих семейных традиций, существовавших веками. Понятия парадной одежды для многих уже не существует. Наступила эпоха простоты, доходящей до полного примитивизма. На смену элегантным платьям, костюмам и галстукам пришли примитивные футболки и рваные джинсы. Изначально нижнее белье – футболки – в наше время превратилось в популярную верхнюю одежду. С точки зрения европейского эстета, жившего лет сто назад, нынешняя Европа просто свихнулась. Богачи одеваются как оборванцы, и даже на светских приемах не стесняются щеголять в нижнем белье. Современные танцы больше похожи на африканские, нежели на европейские, или восточные. Изумительные по красоте своих грациозных движений, но достаточно сложные в исполнении полонез, вальс, полька, танго давно забыты – наша культура танцев во многом африканизировалась в виде конвульсивных бессмысленных движений тела, рук и ног. Сейчас найти в эфире классическую музыку практически невозможно. Деградация европейского общества прогрессирует, а музыкальная культура опускается все ниже. Кроме культуры одежды и культуры танцев за последнее столетие европейцы во многом утратили культуру речи. Сейчас даже аристократы часто разговаривают как необразованные сапожники. Общий уровень европейского общества в этой сфере не повышается, а понижается, скатываясь все ниже и ниже до самого примитивного.