Конвей, раненный на дуэли одним офицером, горячим приверженцем Вашингтона, и думая, что последний час его близок, сделал следующее признание в письме, написанном в эти тяжкие минуты к американскому главнокомандующему: “Вероятно, меня скоро не будет в живых; поэтому справедливость и истина заставляют меня высказать мои последние чувства. Вы в моих глазах – великий и хороший человек. Желаю вам долго, долго наслаждаться любовью, уважением и преданностью этих штатов, свободу которых вы защищали своими добродетелями”.