Это привело к долгому спору на тему Церкви. Наконец мне удалось убедить его, что для меня Католическая Церковь значит, по меньшей мере, столько же, сколько для него Коммунистическая Партия. Я отношусь к ней с той же верностью и преданность, с какой он относится к Коммунистической Партии. Я ничего не могу с этим поделать: это часть меня. Поэтому мы согласились не соглашаться, и я почувствовал, что выиграл еще один раунд.