св. Августин – первый, кто может уверенно перемещаться среди знаков, которые являются словами, и вещей, которые могут действовать как знаки, ибо он знает и настойчиво утверждает, что signum est enim res praeter speciem, quam ingerii sensibus, aliud aliquid ex se faciens in cogitationem venire, знак – это всякая вещь, пробуждающая в нашем уме нечто иное, отличное от того впечатления, которое сама она производит на наши чувства (De doctrina Christiana II, 1, 1). Не все вещи являются знаками, но, несомненно, любой знак – это вещь, и наряду со знаками, которые человек умышленно производит, чтобы они что-либо обозначали, существуют также вещи и события (а то и факты, и персонажи), которые можно воспринимать как знаки или которые (как происходит в Священной истории) могут сверхъестественным образом располагаться как знаки, и именно так их опять же следует воспринимать.
Св. Августин приступает к чтению библейского текста во всеоружии того лингво-риторического инструментария, которым еще не совсем разрушенная позднелатинская культура могла его наделить (ср.: Marrou 1958). К процессу интерпретации он применяет принципы выбора (lectio) – чтобы за счет выявления правильной пунктуации определить изначальный смысл текста, – чтения (recitatio), суждения (judicium) и особенно принцип обстоятельного комментирования (enarratio) и исправления (emendatio), который мы сегодня могли бы назвать текстологией или филологией. Св. Августин учит нас разграничивать темные и двусмысленные знаки, с одной стороны, и вполне ясные – с другой; учит прекращать бесплодную дискуссию, если знак приходится понимать как в прямом, так