Боль делала меня уязвимой. Нет, не физическая, та проходит, не оставляя следа, разве что шрамы на коже, существует другая боль у которой нет конца и края, нет лекарства и нет способа избавиться от навязчивой пульсации обнажённой раны, а шрамы они остаются на сердце и их никто не видит, только моя обнажённая, скорченная, грешная душа