Он был грозой подпольных рингов, со временем Ахмеду даже трудно было подбирать ему соперников, так как само имя Изгоя заставляло борцов обливаться вонючим потом и в сортир бежать, за животы хватаясь. На верную смерть мало кто идти захочет, даже за баснословные деньги. Его называли машиной для убийств, которая не знает, что такое жалость и эмоции, и мало кто догадывался, что есть то, что может зацепить этого железного борца. Он долго молчал, думал, смотрел на меня с недоверием, фото пересматривал, а потом просто взял чистый лист бумаги и набросал схему. Не проронил при этом ни слова, чтобы ни одной зацепки не оставить, чтобы не слили его раньше времени, а доверять мы не могли никому. Написал номер, а также время, когда на связь выйдет. У нас не было времени на общение, не было возможности видеться, слишком многое было поставлено на кон, и если хоть одна тварь пронюхала бы о нашем сотрудничестве – все бы развалилось к чертям. Только мне не нужны были его слова, я просто знал, что обрел брата. Одного потерял, хоть и пуд соли вместе съели, а второго обрел, без лишних слов и объяснений. Не видел он меня никогда раньше, чужой я ему фактически, а, выслушав и подумав, сразу со мной в одну упряжку. Вот так просто – сделав свой выбор…