Когда мама была жива, то всегда говорила, что по-настоящему любить – это уметь отдавать. Любовь, заботу, время, нежность, всего себя.
Я была влюблена. По уши. В парня младше меня, отпетого хулигана, дикого, необузданного и… такого заботливого и родного, что в груди что-то сжималось. За два дня он дал мне больше, чем кто бы то ни был после смерти родителей.
Я знала – все временно, и его забота тоже. Никто не захочет возиться с умирающей, почти незнакомой девчонкой. Да и я бы не смогла обречь его на такую участь. Я хотела запомнить его таким, как сегодня. Отпечатать в своей памяти не взгляд, полный презрения, когда придет время, нет… Я хотела вспоминать тот, другой, которым он смотрел на меня последние два дня. Запомнить его улыбку, чуть ироничную, когда он что-то мне объяснял. Кривую, когда ему что-то не нравилось. Широкую и искреннюю, как сегодня, когда мы катались на коньках. На один час он стал мальчишкой. Кривлялся, дурачился, почти не отпуская моей руки. Даже черты его лица смягчились на время, разгладилась складка между бровями, взгляд стал мальчишеским, озорным.
И ту полуулыбку, когда я танцевала под снежинками, я хотела запомнить. Мечтательную, предвкушающую.