– А давай жить? – предложил я. – На всю. Сколько получится. Вдвоем.
Ее тихое «давай» окончательно двинуло крышу, а я сделал то, о чем давно мечтал – поцеловал ее.
Маша застонала, обхватила мою голову ладонями и привлекла ближе, отвечая на поцелуй с той же страстью, что и я.
Мы, не сговариваясь, ловили и остро проживали каждое мгновение, не зная, сколько нам осталось.
Целовались как одержимые, стуча зубами и тяжело дыша. Я осторожно взял ее за шею и уложил прямо на пол. Лег сверху, между ее широко раздвинутых ножек, пробуя ее на вкус, запоминая его.
Ждать и тянуть сил не было, член до боли впился в ширинку джинсов, а я целовал ее шею, каждый миллиметр кожи. Чувствовал, как она дрожала подо мной и тихо постанывала, и все предохранители сгорели.
Подцепил свою футболку на ней, заставил Машу приподняться и стянул через голову. Она потянулась ко мне, дрожащими руками снимая с меня свитер. Закусила губу и нетерпеливо пыталась расстегнуть пуговицу на джинсах, пока я целовал ее в висок.
Она наконец справилась с замком и рывками снимала с меня джинсы с боксерами. Приспустила, охнула и подняла голову, а потом сама потянулась за поцелуем. Жадно. Голодно. Она тоже решила брать от этой жизни по максимуму и отбросить все ненужное. Стеснение, к примеру.
Я взял ее за шею, отстранил от себя и заглянул в глаза – такие же дикие и безумные, как мои. Снова уложил на пол, одним легким движением снял с нее трусики и громко выдохнул через нос, уговаривая свой рассудок не покидать меня. Хотя бы в ближайшее время.