Цитаты из книги «Наглый. Дерзкий. Родной»

Пока ехала на работу, гопник Эдуард никак не выходил из головы. Откуда он только взялся на мою голову? Откуда он вообще взялся? Его что, в девяностые заморозили и забыли про него до наших дней? Я таких «стильных» парней в своей жизни до него никогда не встречала, но, поговаривают, раньше так одевались «пацанчики с района».

– Что? Денег дать? – не поняла я. – Номерочек бы, – блаженно выдохнул он. – Чей? Чуть не ляпнула «Психиатрической клиники?», но вовремя прикусила язык. – Твой, Катя, – как для слабоумной пояснил Эдуард. – А может, все-таки денег? – с надеждой поинтересовалась я и разозлилась. – Мальчик, иди ровесниц клей, ладно? За сумку огромное спасибо, от денег ты отказался, а мне пора! – Какая строгая Катерина Романовна, – насмешливо хмыкнул гопник, – зря отказываешься, Катя. Это судьба. Просто мы, две одиноких души, встретились в большом городе, как две снежинки вчерашнего снега.

Высокий и очень крупный молодой мужчина смотрел на меня наглыми синими глазищами, пряча самоуверенную ухмылку. В каждом движении незнакомца сквозила непрошибаемая уверенность в себе, взгляд пригвождал к асфальту, а черная бровь, выбритая к кончику, насмешливо вздымалась.

От нее пахло сексом, уверенностью и женственностью. И чувствовал это не только я. Она из породы тех, кто с улыбкой достает из сумочки ошейник, а мужик сам надевает его себе на шею, в зубах несет ей поводок, кладет в ее ладошку и ждет, что хозяйка прикажет

Учись получать удовольствие от жизни и искать его в каждом моменте, – сумничало чудо.

– Почему интриганка? – вступился за меня старший. – Просто я Катерине больше нравлюсь. Не женат, Катерина Романовна, свободен как ветер. Двукратный чемпион по лени, знаю таблицу умножения и поднимаю самооценку силой мысли. – Я надеюсь, базовые навыки бобра и енота – это семейное? – деловито полюбопытствовала я. Иннокентий округлил глаза, удивленно покосился на недовольного Эдуарда и на выдохе выпалил: – Конечно! И немного у кролика перенял. – Кеша, выйдем? – предложил Эдуард. – Не могу. Я боюсь.