Я уперлась кулаками в его грудь, вдохнула, а выдохнула уже в его губы, которые в ту же секунду соприкоснулись с моими. Язык «уголовника» вероломно скользнул мне в рот, сплетаясь с моим.
Голова, как и во время нашего первого поцелуя, закружилась, колени ослабли, а я пыталась сопротивляться. Вяло, потому что тело превратилось в пластилин, а в голове взрывались разноцветные петарды.
А он продолжал целовать. Жадно, голодно, исследовательски и поработительски. не оставляя ни единого шанса убежать или оттолкнуть. До полной капитуляции. Его большой палец обрисовывал мою скулу, спускаясь к ключице. Горячее, порывистое дыхание обжигало кожу.
В моей голове разбуженным злым ульем роились мысли, что я должна его оттолкнуть. Уйти и забыть как страшный сон. Но что-то мне мешало. Возможно, сам Логинов или моя собственная реакция на его касания, но очнулась я, когда он рывком закинул мои руки себе на плечи, вжал в свое тело и поцелуй наш, сменив вектор, стал почти безумным.
Мы оба растеряли здравый смысл и тормоза, целуясь как сумасшедшие. Логинов вдавливал меня в свое тело так, что, кажется, кости хрустели.
Я знала, что пожалею об этом, но остановиться смогла, только когда «уголовник» сильно сжал мое бедро, а по всему помещению набатом раздался звонок.
Логинов с трудом оторвался от меня. Отпустил, сделал шаг в сторону, оперся рукой о стену и попытался отдышаться. Поднял голову и повернулся ко мне. Его глаза – дикие, пьяные, затуманенные. До скрипа сжатые зубы и вдох носом со свистом:
– Охренеть!
– Угу, – согласилась я, поправляя растрепанные волосы и надеясь, что щеки не приобрели свекольный оттенок.