Раздел I. Политологическая теория гражданского общества

Все современные государства, в том числе и Кыргызская Республика, главным, основополагающим принципом своего общественного устройства провозгласили демократию, хотя, естественно, реализуется он в каждом конкретном случае в разных объемах, а кое-где демократия носит скорее декларативный характер. Утверждение демократии предполагает личную, индивидуальную свободу всех граждан, их социальную активность, гарантирование им политических прав и свобод, в том числе права на участие в формировании органов государственной власти, контроль за их деятельностью, влияние на принятие общих для всех решений на основе всеобщего, равного избирательного права и осуществление этого права в процедурах референдумов, выборов и др. Демократия дает отдельной личности определенную меру свободы, право действовать по собственному усмотрению в личной жизни, свободу политического выбора. Демократия – это также духовное состояние людей, характер их представлений о самих себе, о своих правах, возможностях и обязанностях. Демократическая настроенность граждан, высокий уровень гражданской культуры – одно из важнейших условий демократичности общества.

Наиболее полно принципы демократии реализуются в правовом государстве.

Идея правового государства развилась из идеи господства закона в жизни народа, общества, социальных групп, личности, а также в деятельности государства и всех его должностных лиц. Еще Платон предупреждал о необходимости соблюдения законов, ибо государству, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью, грозит гибель. Аналогичные взгляды высказывал и Аристотель: «Закон должен властвовать над всем».

Идеи верховенства закона в деятельности государства, его должностных лиц и всех граждан развивали Ш. Монтескье, Дж. Локк, И. Кант, Г. Гегель, К. Маркс.

Сам термин «правовое государство» утвердился в немецкой юридической литературе в начале XIX в. (К.-Т. Велькер, И. Аретин, Р. фон Моль и др.). В России в числе сторонников теории правового государства были Б. Чичерин, П. Новгородцев, В. Гессен, Б. Кистяковский и др.

Современная теория и практика правового государства позволяет выделить его отличительные признаки [1]:

• суверенитет народа. Именно народ является источником власти, а государственный суверенитет носит представительный характер;

• верховенство закона. Законы правового государства опираются на Конституцию страны и обладают наивысшей силой по сравнению со всеми иными нормативными актами, издаваемыми государственными органами, они не могут быть отменены или изменены ни правительственными распоряжениями, ни ведомственными актами, ни решениями партий или органов местного самоуправления;

• всеобщность права, связанность правом самого государства и его органов. Издавшее закон государство не вправе его нарушать;

• взаимная ответственность государства и личности, правовое равенство, формальная независимость друг от друга субъектов права. Конфликты между субъектами права подлежат разрешению только судом;

• разделение властей. Чтобы избежать деспотизма, власть должна быть рассредоточена между законодательной, исполнительной и судебной ветвями, их взаимоотношения регулируются системой сдержек и противовесов;

• незыблемость и неотчуждаемость прав и свобод. Современная юридическая и политологическая наука различает прирожденные естественные права (право на жизнь, на достойный уровень жизни, на личную неприкосновенность и т. п.), социальные права (на труд, отдых, образование, медицинское обслуживание, социальное обеспечение в старости и по болезни и т. п.), политические права (право слова, голоса, на участие в общественной, политической и государственной жизни и т. п.) [2].

Правовое государство исходит из того, что права и свободы человека и гражданина неотчуждаемы и принадлежат ему от рождения; права и свободы предоставляются в равной степени всем и каждому: осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Соблюдение прав и свобод должно гарантироваться и контролироваться соответствующим гибким механизмом.

На основании вышесказанного можно сделать вывод, что не каждое государство является правовым, ибо в каждом конкретном случае не в одинаковой мере реализуются принципы демократии. Решающей социально-экономической предпосылкой правового государства, непременным условием его формирования является наличие в нем развитого гражданского общества как естественного фундамента политической демократии.

Понятие гражданского общества является сравнительно новым для общественных наук, хотя отдельные представления о его сущности своими корнями уходят в античные времена. Именно тогда от латинского слова «цивис» (гражданин) было образовано понятие «цивистас» (общество). Однако в те времена в общественно-политической мысли понятия «государство» и «общество» не различались. Лишь в эпоху Просвещения в органической связи с идеей правового государства формируются представления о гражданском обществе. Современная политология различает три периода формирования теоретических представлений о гражданском обществе: «естественно-правовой»; период легитимации; рационалистический период [3].

В «естественно-правовой» период (с античности до конца XVIII в.) происходит первый синтез идеи гражданского общества, сущность которого определяется концепциями естественного права и общественного договора. Согласно этим концепциям гражданское состояние приходит на смену «естественному состоянию», в котором господствовали культ силы и борьба «всех против всех». На первый план в этих концепциях выдвигается требование неотъемлемых прав и свобод человека, присущих его естественной природе. Это право на жизнь, собственность, волеизъявление и т. п. Н. Макиавелли в своем труде «Государь» писал: «Он (государь) должен побуждать граждан спокойно предаваться торговле, земледелию и ремеслам, чтобы одни благоустраивали свои владения, не боясь, что эти владения у них отберут, другие – открывали торговлю, не опасаясь, что их разорят налогами; более того, он должен располагать наградами для тех, кто заботится об украшении города или государства» [4].

«Естественно-правовой» период развития идеи гражданского общества связан, помимо Н. Макиавелли, с именами Платона, Аристотеля, Цицерона, Ф. Бэкона, Г. Гроция, Т. Гоббса, Дж. Локка, Б. Спинозы. Ж.-Ж. Руссо, П. Гольбаха, Д. Дидро, Ш. Монтескье, Т. Томазия и др. По своей сути их представления, несмотря на отдельные попытки реалистического анализа, носили в основном утопический характер.

В конце XVIII – первой четверти XIX в. в социально-политической мысли происходит второй синтез идеи гражданского общества, период легитимации. На первый план выдвигается проблема взаимодействия гражданского общества и государства, расширяются и укрепляются требования политической свободы, независимости граждан и их объединений от произвола государства, его бюрократического аппарата.

Дихотомия «естественное состояние – гражданское состояние (общество)» уже в конце XVIII в. сменяется дихотомией «гражданское общество – государство». Этот период связан с именами В. Гумбольдта, Ф. Гизо, А. Смита, И. Канта, А. Токвиля и др. Например, В. Гумбольдт в работе «Опыт установления границ деятельности государства» выделяет три основных различия между государством и гражданским обществом: во-первых, система общественных учреждений, формируемых «снизу» самими индивидами, и система государственных институтов; во-вторых, «естественное и общее право» и позитивное право, издаваемое государством; в-третьих, «человек» и «гражданин». Он приходит к выводу, что «государственный строй не есть самоцель, он лишь средство для развития человека» [5].

Наиболее полное обоснование проблема разграничения государства и гражданского общества получила у Г. Гегеля. Под гражданским обществом он подразумевал независимую от государства совокупность отдельных индивидов, классов, групп и институтов, взаимосвязь которых регулируется гражданским правом. Он показал, что гражданское общество сформировалось в результате исторической трансформации всей общественной жизни, длительного диалектического движения от семьи к государству. Социум, образовавшийся в результате этого генезиса, включает частнособственнические отношения, рыночную экономику, социальные группы, институты, обеспечивающие жизнеспособность общества и реализацию гражданских прав. Свой анализ гражданского общества великий философ основывает на двух фундаментальных принципах: индивиды руководствуются только своими частными интересами, и между ними образуется общественная связь, при которой каждый зависит от каждого. По существу, под гражданским обществом Гегель понимал экономическую структуру буржуазных отношений. Что касается взаимоотношений государства и гражданского общества, то он признавал примат государства. Оно, по его мнению, как более организованная органическая целостность выступает как бы гарантом действительной свободы гражданского общества и представляет общество в его единстве.

В результате теоретических исследований в легитимационный период сложилось представление о гражданском обществе как неполитической сфере социума, противостоящей государству или сосуществующей с ним. Эта сфера включает также такие институты и организации, как предпринимательство, торговля, семья и родственные объединения, различные общественные союзы и ассоциации. В конце XIX – начале XX в. понимание гражданского общества трансформируется в сферу социальной реальности, характеризующуюся особыми качествами.

Реализация третьего синтеза идеи гражданского общества начинается в конце 20-х гг. XX в. Она вызвана развитием научно-технического прогресса, дальнейшей рационализацией общественной жизни, переходом к расширению свобод в сфере культуры, стилей жизни и т. д. Постепенно появляются идейные условия для трансформации дихотомии «гражданское общество – государство» в более сложные конструкции. Идея гражданского общества из плоскости теоретических интерпретаций переходит в практическое воплощение в форме гражданской рациональности – систему устойчивых, общепринятых представлений об этом обществе, как правило, уже реально существующем.

На этой стадии усиливаются такие признаки и факторы, как рационально-критическое отношение к социальной действительности, идейный плюрализм, сосуществование различных установок и жизненных стратегий людей и др. В последние десятилетия XX в. наметилась также тенденция постепенного отказа некоторых исследователей от сугубо рационалистической интерпретации гражданского общества. Гражданское общество все чаще стало рассматриваться в более широком контексте – в контексте взаимодействия личности и официальных структур государства, жизненного и системного миров. В этой связи встает проблема отчуждения человека, колонизации жизненного пространства людей со стороны государства и др.

К концу XX в., по мнению некоторых политологов, наметился переход к четвертому синтезу идеи гражданского общества, который должен углубить и расширить наши представления о нем. При этом избегают высказываться о путях или хотя бы направлении расширения и углубления наших представлений, однако подразумевается, что на смену рационалистической теории, утверждающей господство разума в сфере научно-технического и индустриального развития, должны прийти иные идеи [6].

Современные представления о сущности гражданского общества исходят из наличия нескольких подходов к его пониманию – формационного, цивилизационного, концепции модернизации и постсовременности. В обобщенном виде все эти подходы можно свести к двум главным моментам [7].

Первый рассматривает гражданское общество как сферу, отличную от государства. Это разделение сопровождается различными оценками. Так, у Гегеля гражданское общество находится где-то рядом, а не внутри государства, «посредине между семьей и государством», и если семья и гражданское общество представляют частные интересы, то общий интерес представляет собой более высокую ступень, нежели институты гражданского общества [8].

Но существует и другая тенденция – возвышение гражданского общества над государством. Она особенно ярко выражена у Т. Пейна, для которого государство есть просто необходимое зло, и чем меньше будет сфера его воздействия, тем лучше.

Обе названные позиции являются крайностями, хотя само по себе разделение государства и гражданского общества, даже их определенное противопоставление, в познавательном плане является полезным. Но в реальной жизни государство и гражданское общество остаются достаточно тесно связанными. Заметим в этой связи, что в европейской истории гражданское общество и государство взаимно создавали друг друга. И не только гражданское общество осуществляет контроль над государством, но и государство умеряет частные или корпоративные интересы отдельных институтов гражданского общества. И та, и другая функции равно необходимы. В реальной жизни имеют место три диалектико противоречивых варианта взаимоотношений гражданского общества и государства.

Первый: гражданское общество подавляется государством. Как следствие, возникает тоталитарный режим.

Второй: существует неустойчивое равновесие между гражданским обществом и государством, и тогда возникают авторитарные режимы различной степени жесткости.

Третий: государство выполняет волю гражданского общества, действует в рамках права как правовое государство. Тогда возникает и действует демократический режим.

Второй момент определяет различие между узким и широким пониманием гражданского общества. В узком понимании идея гражданского общества основывается на ценностях личной независимости, обеспечения прав человека, прежде всего его собственности. В этой концепции гражданское общество предстает носителем сугубо индивидуального, частного интереса, который противостоит общественному. Аналогичным образом, как уже отмечалось, оценивал гражданское общество Гегель, хотя он и признавал объективный, правомерный характер частных интересов отдельных граждан.

Подобный подход воспринял и К. Маркс, который утверждал, что в гражданском обществе человек «рассматривает других как средство, низводит себя самого до роли средства и становится игрушкой чуждых сил» [9]. У Маркса гражданское общество сводится то к совокупности производственных отношений, то к организации семьи, сословий, классов и выступает источником отчуждения человека от других людей и самого себя. У него гражданское общество полностью деполитизировано и является символом буржуазного общества, отражает частный интерес, в то время как государство отражает политический интерес. Что касается взаимоотношений между государством и гражданским обществом, то марксизм их практически не исследовал, поскольку декларировал построение коммунистического общества, где государства не будет. Отсюда следовали и выводы об исторической исчерпаемости и обреченности буржуазной демократии как отвечающей интересам лишь сравнительно узкой группы частных собственников. Маркс и его последователи считали также, что в коммунистическом обществе не будет господства и власти как таковой. А раз нет власти, то отпадает необходимость и во власти народа, т. е. демократии. Поэтому понятно, что гражданское общество как таковое в марксистской доктрине фактически не исследовалось. Это мы видим и у В. Ленина, который вообще не пользовался понятиями «правовое государство», «гражданское общество». На практике, в условиях «реального» социализма, государство полностью поглотило гражданское общество, что привело к утверждению тоталитаризма.

Однако широкое понимание гражданского общества соотносит его не только с индивидуалистической, либеральной тенденцией, но и с тем, что принадлежит коллективистским, групповым традициям. Историки и политологи отмечают в этой связи, что фактическое становление гражданского общества в Европе происходило через разного рода коллективистские структуры, которые постепенно формировали естественную среду политической демократии снизу.