Твоя бабушка собирала ягоды, мыла и варила, отмеряла сахар, чтобы получилось не слишком кисло и не слишком сладко, мешала, разливала по банкам. Она отдала ему свое время. И свои мысли. Так что в нем сохранилась частичка ее. Понимаешь?
Видишь ли, голубушка, твоей маме заказали нарисовать для журнала Радость Жизни. И вот она злится и бесится оттого, что знать не знает, как эта Радость должна выглядеть, — объяснил дед. — Более злобного творца радости днем с огнем не сыщешь.
Похоже, он даже был доволен, что мне не дается учеба, что все у меня не ладится и что я ненавижу школу — точь-в-точь как и он в свое время. Мы были родственные души. Мы сидели рядышком — два одиноких благородных разбойника — и смотрели, как мимо нас пролетает вечер.
— Мы все исполнены сил, о которых знать не знаем, — продолжал дедушка. — Словно море, кишащее рыбой и водорослями, полное течений и жизни, — всякими диковинами.
Кто не сбивается с дороги, тот никогда ничего не находит, — считал он. Однажды он забрел к сапожнику, который жил за лугом. И по этому случаю заказал себе новые кожаные сапоги со скошенными каблуками и прошивкой на голенищах — ничего подобного в поселке не видывали. Да еще заплатил вперед, не торгуясь.