Это одна из самых первых вещей Уилки, вот почему это настолько ужасно...
Отец Уилки, без сомнения, был религиозным фанатиком. И ханжой. Вот почему сам Уилки с таким трудом продолевал безумие папаши. Безумный родитель всегда вколачивает безумие и в детей. Пока вот читаю послесловие "Коллинз и Диккенс", как там сказано, полной биографии Уилки не существует. Ну, на тот момент. Хотя, не факт, что сейчас есть. В любом случае, от Уилки я пока устала, перехожу на более маститого и адекватного Диккенса.
Самым больным в Уилки, как и говорила, является мораль. Причём он произносит её с такой непробиваемой уверенностью, что как-то даже становится не по себе. Вдруг в тебя ткнут пальцем и начнут кричать: "Да она не чешет себе пятки по пятницам, это так стыдно, так стыдно!". Я так больше не могу. Сперва я хочу узнать, кто есть Улики, по-жизни, объясни-за-шмот. Парня штормило не по-детски. И что, в конце концов, в нём нашёл Диккенс? Нет, я понимаю, что не хило - взять под крылышко главного конкурента и в случае всех успехов получать похвалы в свой адрес - "Уилки так прекрасен лишь потому, что протеже Диккенса". Но это реально было так именно хронологически? В этой повести - бездна детской наивности, ханжеской тупости и всех сопливых вампиров зловещих призраков на сантиметр пятнадцатилетнего мозга (напоминаю, Уилки на момент написания повести было двадцать шесть, инфантилу викторианскому).
Если раньше я обращала внимание, как Улки пытается "в Диккенса" (мой гееориентированный мозг красочно проиллюстрировал эти слова) *Эдди: "Гееориентированный... По крайней мере, можешь себе смело записывать заслугу изобретения третьего слова с тремя гласными подряд"* , то в этой повести меня поразило, как Диккенсом там и не пахнет - ни тени, ни намёка. Уилки обычно помнил, что следует описывать красочные сцены, читатель сам делает обобщение, а так как читатель совершает интеллектуальное усилие, то и получает удовлетворение от чтения (мой концепт о мозге, которому требуется учиться и за вознаграждения от мозга за новые (!) сведения). Тут же экспозиция, экспозиция, экспозиция. Уилки считает, что пишет визуальную сцену, когда Альфред (вроде Альфред, но я дошла до той степени, что мне дико не хочется перелистнуть несколько страниц уже включённой читалки) вешает своих призраков на ГГ-собеседника, но это всё равно экспозиция. Ничего живого. Живая сцена в монастыре. На удивление живая. Скучная, как засыхающий экскремент летучей мыши, но живая и визуальная.
Итак, у них в приходе живёт семья Монктонов и ни с кем не общается. И, разумеется, становится объектом перемывания костей. Типа, чё ты смеешь жить сам по себе? Если наша мисс Пронырири не разведает у вас тайны сама, то мы такое придумаем, такое! И вот это желание вызнать, как живут соседи, Уилки считает само собой разумеющимся, напротив, это Монктоны - те ещё п...сы, что не дают порыться в их грязном белье. Вскользь упоминается, что у жены Монктона было психическое заболевание, которое... вылечилось. Видать, срыв был у женщины, но приход так напрягся и решил подвергать остракизму. Чтобы не вы нас игнорите, а мы вас.
Прочитала в био, которое на ЛЛ, что папенька Уилки был моралист (больной ублюдок, вот правильные слова), но это я помнила, а также выяснила, что Уилки сблизился с Диккенсом в 51-м. Тогда Уилки было двадцать один. Чё Диккенсу надо было от Уилки? Диккенс был не по мальчикам (а уж я со своими тараканами уж очень внимательно на этот счёт читала Диккенса), да и Уилки обладал своеобразной внешностью, альтернативной красотой. И первый роман "Бэзил" Уилки написал в 52-м, я не читала, смотрела экранизацию с Джаредом Лето. Какбэ явно, что не литературными талантами Уилки его привлёк. Диккенс знакомится с зародышем будущего писателя, потом выдаёт свою дочь замуж за его брата... Чё происходит? Неужели, в самом деле роман? Нет, я только за, просто как-то ничто не предвещало.
Вернёмся к Монктонам. Заболев сюжетной необходимостью, пара старших Монктонов умирает, оставив сына Альфреда наследником всего состояния. Только что дошло, что Монктоны - опять же связанная с монахами фамилия и их дом - это аббатство (в Англии свой колорит, не спрашивайте). Монктоны общались только с двумя семьями - с отцом героя (вроде ГГ у нас никак не назван, так что будет у нас просто Главгером) и вдовой дальнего друга, у которого была дочь. Альфред и Ада (та дочь) полюбили друг друга, все родители согласны. Кроме отца Главгера (если вы не запутались в родственниках, вы должны сейчас спросить: Чё?). Отец Главгера с какого-то перепугу является опекуном Ады и запрещает ей выходить замуж, мол, маман Альфреда была чокнутой и этот будет. Но когда случается мор персонажей. отец Главгера чувствует, что не хочет отставать от моды и тоже упокоится на кладбища. А сволочь и жадная гадина мать девушки не против брака. По какой-то ошибке (??!!!) она теперь полная опекунша девушки.
Что творится в голове Уилки я не знаю. Мне кажется, там несколько жирных песцов пили спирт со сгущёнкой (нормальный коктейль "молочко бешенного бычка", эх молодость). Хотя Ада любит Альфреда, сдохший опекун ей ваще никто, а безумие матери в Альфреде пока не проявлялось, но то, что мать поддержала любовь дочери - так обязательно от жадности и желания заграбастать чужие денежки. Я хочу читать воспоминания Уилки об отце. У меня теперь жгучее желание. Предвкушаю нечто уровня "Похороните меня за плинтусом", только при условии, что детей у сумасшедшего никто не забрал и они всерьёз уверены "переломай чужие судьбы из-за сплетен" - норм .
Молодые хотят пожениться, но тут доктор говорит, что свадьбу надо отложить, Ада больна и та с матерью едет на континент. То, насколько Уилки не осознаёт степень омерзительности заработавшей фабрики слухов, указывает, что ему компостировала мозг сплетница-маменька (почитаю мемамуры, проверю себя), а папенька - так, стращал адом, потом сажал на колени и нежно говорил, как будет огорчен, если его сын сгорит в геене. В общем, всем жутко интересно, что там у Монктона происходит. У Монктона живёт священник (по идее, пока у меня (из прочитанного) Уилки ещё нигде не избавился от вбитой папенькой ненависти к католикам), но тот сволочь, словоохотлив, но ничего толком не говорит, экономка грымза, слуги молчаливы, вот только поставщики упоминают, что Монктон ходит по до того закрытым помещениям. И ведь самое забавное, если бы я предложила: "А давайте вы в кустах под окном спрячетесь и подсмотрите", все бы оскорбились: "Мы не такие, мы не сплетники". Даже по меркам викторианской морали Уилки там уже за пределами орбиты, в глубоком космосе. Сколько в других книгах расшаркиваний, когда госпожа узнают слухи от сулужанки: "Так, значит, поставил мой портрет на каминную полку? В спальне? А, впрочем, ступай, дура, я таким не интересуюсь". А Уилки - простой деревенский юноша. Обстановку дома своих родителей пропалил бензином.
*Если кто-то сейчас мне из "Женщины в белом" будет эпизод с подглядыванием припоминать, то я напомню, что там люди вызывали конкретные и реальные подозрения, там героиня не просто за соседями подсматривала, озверев без инета и телика*
Ада приезжает, но тут Главгер уезжает в Неаполь и там узнаёт, что Монктон в Неаполе, пока не женился и все его считают сумасшедшим. Почему? Он разыскивает тело своего дяди, убитого на дуэли. Про дуэль стало известно из дневника скончавшегося секунданта. Но где дуэльпроисходила, где тело - не известно. Книгу пишет юноша двадцати шести лет. В этом возрасте надо сидеть на Фикбуке, писать про секс между Гарри и Драго и не выпендриваться. Что бы вы предположили, если бы узнали, что молодой владелец состояния бросает невесту и повсюду ищет тело своего малознакомого дяди? То же, что и любой нормальный человек. Что на теле дяди какие-то перстни, документы подтверждения владения, карта сокровищ вытатуирована под лопаткой. Но нет, персонажи не могут быть умнее автора, так что Монктона сразу объявляют сумасшедшим.
Монктон и Главгер сближаются. Вопрос, почему они не могли сблизиться раньше, поднимается, но, как всегда у Уилки, когда ему лень придумывать обоснование - тогда патамушта, сейчас - предчувствия. Я тя как увидел, сразу понял, что ты мне станешь другом. Вы как хотите, но мне в этом точно чувствуется нечто гейское. Как и в том, когда Альфред наконец выдаёт Тайну, что дядя в детстве его напугал, просто взяв на руки, а потом он Альфреду постоянно снился. Чё-то тут Уилки из собственного опыта несёт. В общем, Альфред, пока бродил по закрытым помещениям собственного дома (для Уилки с его стеснёнными жилищными условиями это явно тоже знак помешательства), то пытался больше узнать пророчество про последнего в роду и про пустое место в склепе, которое зовёт убитого Монктона и если там его не упокоить, то армагеддец будет Монктонам. И рядом с пророчеством, которое записали ещё монахи в аббатстве (в этот момент у Уилки случился приступ хронологического кретинизма, аббатство отдали Монктонам при охоте на католиков про Генрихе VIII, откуда монахам было знать про Монктонов?), был нарисован смуглый мужчина, похожий на того снящегося дядю. А потом пришёл призрак дяди (как Альфредик посчитал, в момент убийства) и не захотел уходить. И теперь Альфред уверен, что дядю не зарыли, что того надо отправить в фамильный склеп, иначе армегеддец был. И дядю он видит постоянно.
Моя гееориентированность делает меня предсказуемый. Я бы сказала: "Тебе всю жизнь мерещатся смуглые мужики. И перед свадьбой тоже. Ты в Италии, в девятнадцатом веке с этим тут проще, чем в Англии. Потрахайся".
Но Главгер и Альфред ищут труп. Так как Уилки надо изобразить схождение с ума, то Монктон то пучит глаза, то рыдает. Наконец сцена в монастыре. Главгер в лесу видит монастырь, во флигеле есть дыра и там он видит труп в прогнившем саване. Монахи довольно живо разводят Главгера на "поделись табачком", а потом настоятель говорит, что они не захотели хоронить убитого на дуэли, в общем, католики - зло, как учил незабвенный уилкин папочка.
Альфред показывает весь свой небогатый спектр сумасшедшего (посмеялся, порыдал), но через некоторое время они плывут в Англию. Среди матросов проходит слух, что в ящике труп, они боятся. Начинается буря, матросы поднимают бунт, Альфик не хочет расставаться с трупом, но капитан и Главгер оттаскивают его в шлюпку. В Испании у Альфика начинается "воспаление мозга". Отсюда мораль, что надо вовремя давать истеричкам по морде - "Если всё так хреново, то встань и встреть обещанную смерть как мужчина, а не как тряпка. Может, ещё успеешь жениться и настрогать наследника, хоть твоя девушка не останется на улице".
Но фигу. По прошествии болезни у Альфика амнезия, он едет в Англию и там уже умирает без всякого. Ада замуж не выходит (неужели? Алчная мамаша на неё не повлияла, нет?). В общем, всё.
Чё это было? Уилки думал, что он Эдгар По? История скучная. Само проклятье - просто ультиматум. Откуда он взялся, зачем - смиритесь, информация не даёт разыграться драме. Масса экспозиции, минимум переживаний. Всех переживаний Монктона - до хрена слёз.
Мне для того, чтобы посмотреть, как развивался характер Уилки и его взгляды - зашло. Как готический рассказ... Ну, тоже стало понятно, что без элемента тайны, готичесий сюжет не катит. Проклятие - с потолка. У него нет бэкграунда, нет линии в прошлое. Драма Альфи... Но даже при всех его телодвижениях, у мужика как-то нет плана, нет в голове своего представления о происходящем, просто полное принятие. Написано - ужасающе скучно. Тем более, когда я читала хорошие примеры готических рассказов (у того же Шеридана Ле Фаню). Странная, в общем, ситуация у него с Диккенсом. Буду изучать.
