ремя шло, и внезапно его охватило странное чувство надвигающейся беды, которое невозможно было преодолеть. Это чувство становилось все сильнее, пока не превратилось в навязчивую идею, не подчиняющуюся никаким доводам рассудка. Он был уверен, что Маргарет угрожает какая-то страшная опасность, но не мог определить какая и почему она его страшит. Однако этот ужас жил в нем постоянно, днем и ночью преследовал как тень и мучил как угрызения совести. Тревога росла и, оттого что он не понимал ее причин, еще больше угнетала его