придать ей женственность только усугубляли ее безликость, придавая ей ту мертвенную и стереотипную временность, которая присуща комнатам в домах тайных свиданий. Постель не была смята. На полу валялось грязное розовое трико из дешевого шелка, чуть-чуть слишком розовое, из полуоткрытого ящика комода свисал чулок. Окно было открыто. За ним совсем рядом с домом росла груша. Она цвела, и ветки царапались и шуршали о дом, и сложенный из тысяч капель воздух врывался в окно, принося в комнату тоскливый запах ее цветов.