– Опять-таки, кто поручится, что это так? Но одно ясно – по крайней мере мне: демон знает, где нанести удар. Да-да, он знает. Давным-давно я отчаялся возлюбить ближнего. Некоторые люди… были мне неприятны. Как же я мог их возлюбить? Я думал над этим. Этот вопрос мучил меня, Дэмиен. В результате я отчаялся в самом себе, а после этого, очень скоро, и в самом Боге. От моей веры ничего не осталось. Каррас не ожидал таких слов. Он обернулся и с любопытством посмотрел на Меррина.– И что произошло? – В общем… в конце концов я понял: Бог никогда не потребовал бы от меня того, что психологически невозможно. Что любовь, о которой он просит, заключена в моей воле и не должна ощущаться как эмоция. Никогда. Он требовал, чтобы я действовал с любовью. И то, что я должен поступать так даже по отношению к тем, кто мне неприятен, – по-моему, это и есть самое сильное проявление любви, чем что-либо еще.