Wilder Penfield

THE MYSTERY OF THE MIND

Печатается с разрешения автора и издательства Princeton University Press

Серия «Тайны науки»

© Princeton University Press, 1975

© ООО «Издательство АСТ», перевод на русский язык

* * *

Посвящается сэру Чарльзу Шеррингтону, физиологу, пионеру в области исследований нервной системы

Уайлдер Пенфилд

Доктор медицины, член Королевского общества

МОЗГ

ТАЙНЫ РАЗУМА

Критическое исследование феномена разума и человеческого мозга

Пролог

Эту книгу я начал писать, когда меня пригласили подготовить обращение для ежегодного общего собрания Американского философского общества, которое должно было состояться в Филадельфии 21 апреля 1973 года под председательством Фрэнсиса Шмитта. Впоследствии, месяц спустя, это обращение было переработано для симпозиума, посвященного взаимосвязи разума и мозга, который планировался в Институте неврологии Монреаля в связи со столетним юбилеем Ханса Бергера.

Размышляя о функциональных механизмах человеческого мозга, которые сегодня представляются довольно ясными, я понял, что пришло время, используя эти знания, пересмотреть современную концепцию природы разума. Не имея сил отказаться от ответа на этот заманчивый вызов, я отложил в сторону все другие дела, чтобы приступить к написанию этой монографии.

Паломничество

Став нейрохирургом, я был главным образом поглощен проблемами своих пациентов, которые следовали один за другим длинной чередой. Однако и сами пациенты ставили передо мной многие вопросы. Страждущие продолжали оставаться на переднем плане моих забот, но где-то глубоко в подсознании меня уже тревожила жажда поисков и исследований. Полагаю, что это стремление впервые пробудил во мне профессор биологии из Принстона Э. Г. Конклин. Немногим позже, уже будучи студентом медицинского факультета в Оксфорде и слушая лекции сэра Чарльза Шеррингтона, я осознал, что в пределах механизмов нервной системы млекопитающих существует интригующая и почти неизведанная область, требующая исследований. Проведя их, можно приблизиться к тайне разума, конечно, при условии, что исследователь сможет вникнуть в загадку человеческого мозга так же, как это сделал Шеррингтон, проанализировав рефлексы мозга животных.

Итак, после обучения в Принстоне я вернулся в Оксфорд для подготовки дипломной работы в лаборатории нейрофизиологии, а затем вслепую, на ощупь стал продвигаться навстречу человеческому мозгу, пробираясь через дебри неврологии и нейрохирургии. Таким образом, во мне постоянно присутствовало непреходящее любопытство и неутомимая страсть поиска ответов на вопросы о работе мозга и его связи с сознанием. К тому времени, когда я пытался стать исследователем, я вдруг натолкнулся, очевидно случайно, на настоящую золотую жилу.

Если в этом итоговом сообщении о проделанной работе мне не удастся в должной мере отразить блестящий вклад других исследователей в эту область науки, мне ничего не останется, как принести свои извинения. Нас всех объединяло общее дело, и основная задача каждого из нас состояла в том, чтобы изложить собственный взгляд на проблему и отобразить опыт изучения этой неисследованной страны, а затем, преисполнившись надеждой, передать как можно точнее свои впечатления и выводы другим специалистам, которые вслед за нами отправятся в путешествие в эту неизведанную область науки – путешествие, превратившееся сегодня в пророческое паломничество.

Презентация для публики

Философы определенной школы, без сомнения, заставили бы меня, если бы это было в их силах, замолчать до того, как я начал обсуждать вопросы разума и мозга. Они заявляли, что, поскольку мышление или разум по своей сути не может занимать определенного места в пространстве, единственным феноменом, подлежащим обсуждению, является мозг. Подобное заявление, противоречащее взглядам большинства современных людей, как это было и в далеком прошлом, представляется не более чем неподтвержденной гипотезой. Так же, как и в случае со всеми прочими гипотезами, кто-то должен приложить усилия, чтобы доказать ее правоту или, напротив, ее неправоту, отбросив все первоначальные предубеждения.

Каждый ученый анализирует факты прежде, чем он предполагает сделать вывод. И это особенно важно, когда речь идет о таком древнем (и таком важном) вопросе! Является ли сознание или разум всего лишь функцией мозга? Или же это отдельные, но тесно связанные элементы? Физиолог может исследовать мозг. Но все же он не имеет прямого доступа к разуму или сознанию. Однако сам факт того, что между этими субстанциями существует тесная связь, очевиден. Но должен ли физиолог, оперирующий фактами, полностью отделиться от философа?

Предлагая эту книгу вниманию самого широкого круга читателей, я обратился с просьбой к троим выдающимся друзьям, представляющим разные дисциплины, поучаствовать в этой публикации. Мне ответили согласием: нейрохирург Уильям Файндел, философ Чарльз Гендель и невролог сэр Чарльз Саймондс. Поскольку я обратился к Генделю как к философу за содействием в формировании структуры рукописи, считаю уместным объяснить характер наших с ним взаимоотношений: мы поступили в Принстонский университет в 1913 году и учились на одном курсе. Действительно, я сам «грыз гранит» философии Канта, сидя рядом с Генделем на том же, что и он, еженедельном «присепториале». В 1934 году мы оба, я и Гендель, двигаясь совершенно разными путями по жизни, осели в Монреале. В тот год Монреальский неврологический институт университета Макгилла открыл свои двери, и я строил планы на продолжение практики и изучение функций человеческого мозга. В тот же год Гендель, к тому времени ставший профессором философии морали в университете Макгилла, опубликовал статью, посвященную обсуждению важной темы: «Статус разума в пространстве реальности» в «Журнале философии», XXXI, 9, 225–235, 1934.

В сентябре 1973 года, когда я завершил первый вариант «Тайны разума», я отправил его Генделю на рецензию. К тому времени он вернулся в Соединенные Штаты, чтобы занять место декана философского факультета Йельского университета, по прошествии лет покинул этот пост и, выйдя на пенсию, осел в Брендоне, штат Вермонт, где продолжает жить, занимаясь подготовкой к публикации своих лекций, прочитанных им в Глазго в 1963 и 1962 годах в рамках Джиффордских чтений. Получив мою рукопись, он незамедлительно ответил мне длинным, написанным от руки письмом, в котором содержался следующий понятный параграф:

«По мере того как я снова и снова перечитывал ее [рукопись], с каждым разом мне становилось все ясней, что твоя история – это одна из твоих попыток начать работать с физической гипотезой (принятой всеми учеными, как я полагаю, с целью получения нового знания), смысл которой заключается в том, что физические свойства человека и энергия – это все, с чем они имеют дело. С этого ты начинаешь и по-другому не можешь, и не должен. Но существуют открытия, заставляющие тебя удивляться чему-либо, что не встраивается в устоявшуюся научную картину, и ты снова и снова продолжаешь удивляться. Это объективный элемент в твоих научных обоснованиях. Но как они могут быть встроены в предполагаемую гипотезу о полностью физической природе человека?»

Его письмо побудило меня переписать рукопись, более четко отметив, что это мой личный опыт исследований, и представив эти поиски истины как своеобразный путь паломника. В январе 1974 года я отправил ему окончательный вариант монографии, которую сопроводил просьбой написать предисловие к моей книге в надежде, что он использует в нем некоторые из своих первоначальных замечаний. В итоге, написанное Чарльзом Генделем, без сомнения, облегчит рядовым читателям, не являющимся учеными, понимание моей презентации и упростит им задачу использования фактов и аргументов этого исследования в их собственных целях.