Отзывы на книги автора «Тома Пикетти»

Большой, методичный талмуд, напрочь лишенный экспрессии, который взорвал тихую гладь экономического болота.

Книга невыносимо проста в своей структуре – никакого детектива, главную мысль вы узнаете еще в предисловии. А потом вы просто будете убеждаться, что этот вывод хоть и техничен, но следует из колоссального массива данных, переработанных автором и группой его помощников. Вот только этот вывод такой революционный, что многим было трудно с ним примириться (основной огонь критики к книге был по использованным данным, а не по выводам, но, судя по тому, что критики быстро заткнулись, Пикетти оказался на удивление скрупулезен и в данных).

Вся почти 600-страничная книга, - это вершина айсберга, все остальное в техническом приложении, доступном онлайн. Вынесенная в заголовок фраза «см. в техническом приложении» встречается в тексте почти также часто, как буква «а».

Автор анализирует данные налогового учета (который во Франции дает возможность строить обоснованные модели, опираясь на гомогенные ряды данных прямо с Французской революции, в других странах несколько позже) и данные передачи имущества по наследству. И приходит к эмпирическому подтверждению утверждения, что деньги липнут к деньгам, т.е. доказывает, что богатые все богатеют, а 50% населения, как и в XIX веке, никаким имуществом не владеют.

В каком-то смысле книга – ода налоговым декларациям и (ближе к концу) прогрессивному налогообложению. Ведь без него сверхбогатые (пресловутые 1%, прославившиеся в Occupy Wall Street) будут владеть не 25, 30% всего мирового имущества (ну или 15%) как в наше время, а 70-80% к концу этого века, что, скорее всего, приведет к социальному взрыву и концу демократии (так, используя эвфемизм, автор называет равенство).

Самая ценная часть книги, что неудивительно, это глубокий ретроспективный анализ. Этот занятный XIX век, в котором не было инфляции и романисты скрупулезно указывали доходы во франках и фунтах, которые и через 20-30 лет точно соответствовали пороговым значениям бедности и достатка. Это классическое общество с медленным экономическим ростом и довольно высокой рентой, нулевой инфляцией и отсутствием налогов на доход, описанное Бальзаком и Остин, породило тот мир, крах которого предсказывал Маркс. Мир чудовищного неравенства, лишенный социальных систем (как пенсий, так и образовательных и здравоохранительных механизмов).

И крах этот наступил, только не в результате пролетарского переворота, а в результате коллективного самоубийства Старого порядка в Первой мировой войне (Вторая выступила как контрольный выстрел в голову). Инфляция съела госдолг, доходами с облигаций которого и жили рантье, а войны уничтожили или обесценили имущество капиталистов.

Дальше...

Послевоенные десятилетия, известные в западной историографии как Славное тридцатилетие, создали мир, где твой успех в жизни наименее зависел от полученного тобой наследства. И это создало иллюзию, что неравенство в обществе сокращается. Однако это было именно иллюзией. Замедление экономического роста привело к тому, что доходы с капитала опять начали создавать новых капиталистов, которые стремительно отрываются даже от своих собратьев по верхним стратам доходов. При сохранении низких ставок налогов на капитал нас ждет апокалиптическая картинка мира сверхбогатых, живущих в своем отдельном космосе.

Конечно, сейчас мир несколько лучше, чем в 1910 году. Главное достижение – это то, что появилась та самая прослойка среднего класса, отжавшая свою долю имущества у сверхбогатых. 25-30% имущества (обычно в виде собственного жилья) принадлежат 35-40% населения, которые стоят выше тех 50%, у которых этого имущества от 0 до 5% от общего объема. Но этот феномен, порожденный двумя мировыми войнами и Великой депрессией, может сойти на нет, если доходы сверхбогатых продолжат расти.

Текст заставил мои мозги скрипеть и вспоминать почти весь университетский курс. Однако автор очень старается изложить самые отвлеченные теории и модели наглядно, и у него это получается. Делает это на простых пример, на пальцах, со ссылками на популярную культуру – фильмы и сериалы (какое падение нравов, для XIX века примерами были уже упомянутые Бальзак и Остин :). Это и «Безумцы», и «Коты-аристократы», и даже «Джанго».

Автор позволил себе не только взять название у известнейшей книги по экономике, но и не удержался от того, чтобы вслед за Марксом слегка поплясать на костях своих коллег по цеху. Многим экономистам досталось за их приверженность идеалам имущих классов, вызывающим профессиональную слепоту. А также за восторженный оптимизм в их работах, который противоречил даже доступным им статистическим данным.

Достается и самим сверхбогатым. Авторская ирония по поводу того, как они внушают окружающим, что их богатство достигнуто исключительно за счет их ума и хватки (тогда как на самом деле в подавляющем числе случаев речь идет о получении наследства) не раз заставляет криво усмехнуться.

Как ни банально, вывод из этой отличной книги очень прост. Только коллективные демократические действия способны снизить неравенство в обществе. Путь есть, вот только в него не верит и автор, понимая, что власть и влияние 1% или 10% самых богатых эффективно препятствуют введению мер, направленных против них. Так что сделать мир более равным смогут только великие потрясения. И то лучше станет не сразу, да и не тем, кто не обладает ничем сейчас, а максимум их потомкам. Жизнь человека – только мелкая рябь в океане капитала.

Книга Тома Пикетти оставила у меня двоякие впечатления. С одной стороны, автор привлекает внимание к несправедливостям и лицемерию в современном мире. Делает он это, вероятно, с благой целью - изменить сложившееся положение вещей в лучшую, более справедливую сторону. С другой стороны, многие из предлагаемых автором способов не кажутся убедительными. Некоторые тезисы откровенно полемические. К минусам я отношу и стиль подачи материала. Текст нагружен, чтобы не сказать перегружен, словами, которые даже для человека во многом согласного с автором временами выглядят как своего рода двумерный фасад, за которым пустота. Частое повторение терминов «равенство», «борьба за равенство / справедливость», «социальная, фискальная, этно-расовая, гендерная и образовательная справедливость», «перераспределение», «истинно демократичный подход» не приближает проблемы к их решению. Как гласит восточная поговорка, от повторения «халва» во рту слаще не станет.
Сказать, что книга скучна даже для книги по экономике, будет недооценкой. Пробираться сквозь текст мне помогал крепкий кофе.
Ниже примеры не слишком, на мой взгляд, читабельного текста (больше примеров в выписанных мной цитатах).

In this book, I have defended the possibility of a democratic and federal socialism, decentralized and participatory, ecological and multicultural, based on the extension of the welfare state and progressive taxation, power-sharing in business enterprises, postcolonial reparations, the battle against discrimination, educational equality, the carbon card, the gradual decommodification of the economy, guaranteed employment and an inheritance for all, the drastic reduction of monetary inequalities, and finally, an electoral and media system that cannot be controlled by money.

To escape this kind of intellectual and political dead end, it is also and especially essential to choose genuinely environmental indicators, such as explicit temperature limits that must not be exceeded, binding indicators bearing on biodiversity, and objectives formulated in terms of carbon emissions.

По моему мнению, Тома Пикетти делает чрезмерный акцент на понятии равенства.
Трудно сосчитать, сколько раз это слово встречается на страницах книги. Тогда как приоритетом всё же должна быть борьба с бедностью, а не достижение некоего (утопического) равенства.
Бедность - это зло и корень многих проблем, неравенство же становится социальной проблемой, когда оно превышает определённые лимиты.
При этом бедность, передающееся по наследству из поколения в поколение, питает неравенство и социальную несправедливость.
Экономист верно подчёркивает, что человечеству нужно работать над сокращением несправедливости и неравенства, как внутри отдельных стран, так и на межгосударственном уровне. Однако лучше говорить о сокращении неравенства, а не о достижении равенства.

Согласно одной поговорке, если у тебя есть только молоток, то везде начинаешь видеть гвоздь.
Автор справедливо отмечает, что во время Холодной войны отношения между глобальным Севером и глобальным Югом строились на более справедливых принципах, чем после её формального окончания. Но критика действий бывших колониальных держав порой приводит к тому, что автор не замечает очевидные несуразности в действиях других акторов. Более того, он сам в некотором роде попадает в ловушку (пост)колониального мышления, когда рассуждает о налоговых убежищах, куда выводят капитал, к примеру, многие нефтедобывающие страны или страны в Африке и Южной Азии.
Что же мешает местным элитам инвестировать в собственные страны, а не обогащать зарубежных игроков?
Вспоминается Ли Куан Ю, который руководствовался принципом, «превосходная работа - вот ключевое слово в рецепте выживания Сингапура в этом жестоком мире».
К политике Сингапура с её авторитарными тенденциями можно относиться по-разному, но резкое сокращение бедности в этой маленькой стране за относительно короткий срок - неоспоримый факт.
В Сингапуре, кстати, на определённом этапе снизили налоги, чтобы привлечь иностранные инвестиции, но мы отвлеклись.

Что касается макроэкономических показателей, автор предлагает использовать термин национальный доход вместо более распространенного ВВП.

There are two essential differences: national income is equal to the GDP (the sum of goods and services produced in a country in the course of one year) minus the depreciation of capital (that is, wear and tear on tools, machines, and furniture used in production, including, in principle, natural capital), plus or minus the net income from capital and labor collected from or paid out to the rest of the world (this set can be either positive or negative, depending on each country’s situation, but by definition these cancel each other out at the global level).

Несмотря не определённый прогресс, сегодня наблюдается колоссальный разрыв во владении частной собственностью.
50% населения в 2020 году практически ничем не владеют, как это было и в 1900 году.
40% в середине владеют сегодня большим процентом собственности по сравнению с 1900 годом. Процентное соотношение владений для богатейших 10% несколько уменьшилось в пользу средних 40%, но по-прежнему составляет самую большую долю в общем разделе.
Согласно Пикетти, эти 40% (иногда их называют наследственным средним классом) стали основными бенефициарами перераспределения капитала в XX веке. Бедные 50%, хотя их жизнь стала комфортнее, по-прежнему владеют мизерным процентом собственности в общей доле.
Эти тенденции характерны прежде всего для экономически развитых стран.

Автора можно упрекнуть в некотором злоупотреблении термином «перераспределение». Несмотря на его попытки откреститься от провальных политико-экономических экспериментов XX века, постулаты Пикетти временами возвращают к тому самому «взять и поделить». Стремление к справедливому распределению не должно лишать человека способности аналитически мыслить. Практическая реализация идеи равенства может привести не к более высокому уровню жизни, а к массовому голоду, как показала история.
Несправедливость в мире, выражаемая в многочисленных привилегиях глобального Севера над странами глобального Юга, никак не отменяет уважения к законно нажитой или унаследованной частной собственности и индивидуальным правам. Недостаточное уважение к индивидуальным правам и свободам остаётся проблемой многих обществ с развивающейся и переходной экономикой.
Высокие налоги, необходимые для поддержания welfare state (от которого выигрывает большинство), не должны подавлять инициативу и приводить к оттоку человеческого и финансового капиталов.
Если законы работают плохо и позволяют уклоняться от налогов с помощью офшоров и прочих схем, значит нужно совершенствовать законы. Не стоит упускать из виду, что существует разница между капиталом, ставшим следствием инновационных идей, и, к примеру, приватизации без правил.

Один из тезисов Пикетти гласит, что, так как каждый режим держится за свои порядки, качественные изменения, как правило, происходят в результате революций, кризисов и массовых движений. В связи с этим можно упомянуть Великую Депрессию, мировые войны. Из новейшей истории - современные движения за права и справедливое отношение к underprivileged группам. Потрясения могут в итоге привести к более справедливому устройству общества. Потрясения, впрочем, могут прийти и одни.

Автор, на мой взгляд, рассуждает слишком в стиле уравниловки и обезличенных цифр (даже для экономиста), которые он хотел бы свести в желательном балансе. К примеру, рассуждая о квотах (гендерных, этно-расовых и т.д.), которые являются инструментом сокращения несправедливости, он, как мне кажется, слегка увлекается оперированием с цифрами и пропорциями. Хотелось бы, чтобы ответственные решения принимали люди, выбранные за свои способности, люди, уважающие правовую культуру и готовые отстаивать соответствующие принципы, а не те, кто попал на должность только из-за своего происхождения.
С другой стороны, перекос, складывающийся веками, тоже нужно как-то преодолевать.

Говоря о лицемерии современного мира, Пикетти упоминает международную помощь, которая часто на деле оказывается заметно меньше того, что заявляется.
Глобальный налог на богатство, который мог бы частично компенсировать развивающимся странам ущерб от изменения климата и загрязнения экологии (именно небогатые страны более всего страдают от этих проблем, при этом производя минимальное количество вредных выбросов) выглядит интересным решением, но насколько оно осуществимо в обозримом будущем?

Автор одобряет идею безусловного базового дохода, но считает, что этого недостаточно для преодоления бедности. Он говорит о гарантированной занятости и снова о роли налогов, позволяющих распределять богатства. Я согласна, что гарантированный минимальный доход может иметь положительный эффект на общество и что каждый человек имеет право на доступ к образованию и базовый уровень здравоохранения. Роль государства в обеспечении этих прав велика.
Но автор снова делает чрезмерный акцент на перераспределении. Читатель может невольно забыть о том факте, что экономический пирог - это не замкнутое пространство и не игра с нулевой суммой, где если у одного прибыло, значит у другого убыло. Экономическая модель, один из столпов которой - создание богатства, пусть и с существенными ограничениями и оговорками, доказала свою работоспособность.
Чего нельзя пока сказать о том, что автор обозначил как демократический, партисипативный социализм. Рассуждая об этом, Пикетти подчёркивает, что не нужно путать его концепции с марксистскими идеями. Как бы там ни было, описываемая модель показалась мне мало убедительной и не слишком привлекательной.

В книге приводятся графики и статистические данные касательно неравенства в мире за последние 100-200 лет. Они открывают мало нового. XIX век был веком монструозного неравенства, когда почти никто ничем не владел. Налоговая система была регрессивной и покровительствовала исключительно богатым. С начала XX века богатства начали постепенно перераспределяться с помощью прогрессивной налоговой ставки и появления системы социальных выплат. Процесс сокращения неравенства замедлился и практически обратился вспять примерно начиная с 80-х гг. прошлого века. Концентрация капитала в последние десятилетия увеличивается и, по мнению автора, достигает сегодня опасных размеров.
Не стоит преувеличивать положительные стороны т.н. Славного Тридцатилетия (1950–1980), которые были относительно благополучными только для жителей стран глобального Севера. Во многих странах глобального Юга в этот период шла борьба за независимость.
Познавательны рассуждения о колониализме и его наследии, о причинах исторического « великого расхождения» между Европой и Азией, приведшего к доминированию первой.

Что в итоге? Мне бы хотелось от этой насыщенной данными и громкими словами книги большей конкретики. Далеко не всегда я была с автором согласна, а некоторые его предложения, на мой взгляд, могут завести, что называется, не в ту степь. Тем не менее я рада, что прочла эту книгу. Она обновила некоторые мои представления и мотивировала узнать больше по рассматриваемым вопросам.

Книга Тома Пикетти оставила у меня двоякие впечатления. С одной стороны, автор привлекает внимание к несправедливостям и лицемерию в современном мире. Делает он это, вероятно, с благой целью - изменить сложившееся положение вещей в лучшую, более справедливую сторону. С другой стороны, многие из предлагаемых автором способов не кажутся убедительными. Некоторые тезисы откровенно полемические. К минусам я отношу и стиль подачи материала. Текст нагружен, чтобы не сказать перегружен, словами, которые даже для человека во многом согласного с автором временами выглядят как своего рода двумерный фасад, за которым пустота. Частое повторение терминов «равенство», «борьба за равенство / справедливость», «социальная, фискальная, этно-расовая, гендерная и образовательная справедливость», «перераспределение», «истинно демократичный подход» не приближает проблемы к их решению. Как гласит восточная поговорка, от повторения «халва» во рту слаще не станет.
Сказать, что книга скучна даже для книги по экономике, будет недооценкой. Пробираться сквозь текст мне помогал крепкий кофе.
Ниже примеры не слишком, на мой взгляд, читабельного текста (больше примеров в выписанных мной цитатах).

In this book, I have defended the possibility of a democratic and federal socialism, decentralized and participatory, ecological and multicultural, based on the extension of the welfare state and progressive taxation, power-sharing in business enterprises, postcolonial reparations, the battle against discrimination, educational equality, the carbon card, the gradual decommodification of the economy, guaranteed employment and an inheritance for all, the drastic reduction of monetary inequalities, and finally, an electoral and media system that cannot be controlled by money.

To escape this kind of intellectual and political dead end, it is also and especially essential to choose genuinely environmental indicators, such as explicit temperature limits that must not be exceeded, binding indicators bearing on biodiversity, and objectives formulated in terms of carbon emissions.

По моему мнению, Тома Пикетти делает чрезмерный акцент на понятии равенства.
Трудно сосчитать, сколько раз это слово встречается на страницах книги. Тогда как приоритетом всё же должна быть борьба с бедностью, а не достижение некоего (утопического) равенства.
Бедность - это зло и корень многих проблем, неравенство же становится социальной проблемой, когда оно превышает определённые лимиты.
При этом бедность, передающееся по наследству из поколения в поколение, питает неравенство и социальную несправедливость.
Экономист верно подчёркивает, что человечеству нужно работать над сокращением несправедливости и неравенства, как внутри отдельных стран, так и на межгосударственном уровне. Однако лучше говорить о сокращении неравенства, а не о достижении равенства.

Согласно одной поговорке, если у тебя есть только молоток, то везде начинаешь видеть гвоздь.
Автор справедливо отмечает, что во время Холодной войны отношения между глобальным Севером и глобальным Югом строились на более справедливых принципах, чем после её формального окончания. Но критика действий бывших колониальных держав порой приводит к тому, что автор не замечает очевидные несуразности в действиях других акторов. Более того, он сам в некотором роде попадает в ловушку (пост)колониального мышления, когда рассуждает о налоговых убежищах, куда выводят капитал, к примеру, многие нефтедобывающие страны или страны в Африке и Южной Азии.
Что же мешает местным элитам инвестировать в собственные страны, а не обогащать зарубежных игроков?
Вспоминается Ли Куан Ю, который руководствовался принципом, «превосходная работа - вот ключевое слово в рецепте выживания Сингапура в этом жестоком мире».
К политике Сингапура с её авторитарными тенденциями можно относиться по-разному, но резкое сокращение бедности в этой маленькой стране за относительно короткий срок - неоспоримый факт.
В Сингапуре, кстати, на определённом этапе снизили налоги, чтобы привлечь иностранные инвестиции, но мы отвлеклись.

Что касается макроэкономических показателей, автор предлагает использовать термин национальный доход вместо более распространенного ВВП.

There are two essential differences: national income is equal to the GDP (the sum of goods and services produced in a country in the course of one year) minus the depreciation of capital (that is, wear and tear on tools, machines, and furniture used in production, including, in principle, natural capital), plus or minus the net income from capital and labor collected from or paid out to the rest of the world (this set can be either positive or negative, depending on each country’s situation, but by definition these cancel each other out at the global level).

Несмотря не определённый прогресс, сегодня наблюдается колоссальный разрыв во владении частной собственностью.
50% населения в 2020 году практически ничем не владеют, как это было и в 1900 году.
40% в середине владеют сегодня большим процентом собственности по сравнению с 1900 годом. Процентное соотношение владений для богатейших 10% несколько уменьшилось в пользу средних 40%, но по-прежнему составляет самую большую долю в общем разделе.
Согласно Пикетти, эти 40% (иногда их называют наследственным средним классом) стали основными бенефициарами перераспределения капитала в XX веке. Бедные 50%, хотя их жизнь стала комфортнее, по-прежнему владеют мизерным процентом собственности в общей доле.
Эти тенденции характерны прежде всего для экономически развитых стран.

Автора можно упрекнуть в некотором злоупотреблении термином «перераспределение». Несмотря на его попытки откреститься от провальных политико-экономических экспериментов XX века, постулаты Пикетти временами возвращают к тому самому «взять и поделить». Стремление к справедливому распределению не должно лишать человека способности аналитически мыслить. Практическая реализация идеи равенства может привести не к более высокому уровню жизни, а к массовому голоду, как показала история.
Несправедливость в мире, выражаемая в многочисленных привилегиях глобального Севера над странами глобального Юга, никак не отменяет уважения к законно нажитой или унаследованной частной собственности и индивидуальным правам. Недостаточное уважение к индивидуальным правам и свободам остаётся проблемой многих обществ с развивающейся и переходной экономикой.
Высокие налоги, необходимые для поддержания welfare state (от которого выигрывает большинство), не должны подавлять инициативу и приводить к оттоку человеческого и финансового капиталов.
Если законы работают плохо и позволяют уклоняться от налогов с помощью офшоров и прочих схем, значит нужно совершенствовать законы. Не стоит упускать из виду, что существует разница между капиталом, ставшим следствием инновационных идей, и, к примеру, приватизации без правил.

Один из тезисов Пикетти гласит, что, так как каждый режим держится за свои порядки, качественные изменения, как правило, происходят в результате революций, кризисов и массовых движений. В связи с этим можно упомянуть Великую Депрессию, мировые войны. Из новейшей истории - современные движения за права и справедливое отношение к underprivileged группам. Потрясения могут в итоге привести к более справедливому устройству общества. Потрясения, впрочем, могут прийти и одни.

Автор, на мой взгляд, рассуждает слишком в стиле уравниловки и обезличенных цифр (даже для экономиста), которые он хотел бы свести в желательном балансе. К примеру, рассуждая о квотах (гендерных, этно-расовых и т.д.), которые являются инструментом сокращения несправедливости, он, как мне кажется, слегка увлекается оперированием с цифрами и пропорциями. Хотелось бы, чтобы ответственные решения принимали люди, выбранные за свои способности, люди, уважающие правовую культуру и готовые отстаивать соответствующие принципы, а не те, кто попал на должность только из-за своего происхождения.
С другой стороны, перекос, складывающийся веками, тоже нужно как-то преодолевать.

Говоря о лицемерии современного мира, Пикетти упоминает международную помощь, которая часто на деле оказывается заметно меньше того, что заявляется.
Глобальный налог на богатство, который мог бы частично компенсировать развивающимся странам ущерб от изменения климата и загрязнения экологии (именно небогатые страны более всего страдают от этих проблем, при этом производя минимальное количество вредных выбросов) выглядит интересным решением, но насколько оно осуществимо в обозримом будущем?

Автор одобряет идею безусловного базового дохода, но считает, что этого недостаточно для преодоления бедности. Он говорит о гарантированной занятости и снова о роли налогов, позволяющих распределять богатства. Я согласна, что гарантированный минимальный доход может иметь положительный эффект на общество и что каждый человек имеет право на доступ к образованию и базовый уровень здравоохранения. Роль государства в обеспечении этих прав велика.
Но автор снова делает чрезмерный акцент на перераспределении. Читатель может невольно забыть о том факте, что экономический пирог - это не замкнутое пространство и не игра с нулевой суммой, где если у одного прибыло, значит у другого убыло. Экономическая модель, один из столпов которой - создание богатства, пусть и с существенными ограничениями и оговорками, доказала свою работоспособность.
Чего нельзя пока сказать о том, что автор обозначил как демократический, партисипативный социализм. Рассуждая об этом, Пикетти подчёркивает, что не нужно путать его концепции с марксистскими идеями. Как бы там ни было, описываемая модель показалась мне мало убедительной и не слишком привлекательной.

В книге приводятся графики и статистические данные касательно неравенства в мире за последние 100-200 лет. Они открывают мало нового. XIX век был веком монструозного неравенства, когда почти никто ничем не владел. Налоговая система была регрессивной и покровительствовала исключительно богатым. С начала XX века богатства начали постепенно перераспределяться с помощью прогрессивной налоговой ставки и появления системы социальных выплат. Процесс сокращения неравенства замедлился и практически обратился вспять примерно начиная с 80-х гг. прошлого века. Концентрация капитала в последние десятилетия увеличивается и, по мнению автора, достигает сегодня опасных размеров.
Не стоит преувеличивать положительные стороны т.н. Славного Тридцатилетия (1950–1980), которые были относительно благополучными только для жителей стран глобального Севера. Во многих странах глобального Юга в этот период шла борьба за независимость.
Познавательны рассуждения о колониализме и его наследии, о причинах исторического « великого расхождения» между Европой и Азией, приведшего к доминированию первой.

Что в итоге? Мне бы хотелось от этой насыщенной данными и громкими словами книги большей конкретики. Далеко не всегда я была с автором согласна, а некоторые его предложения, на мой взгляд, могут завести, что называется, не в ту степь. Тем не менее я рада, что прочла эту книгу. Она обновила некоторые мои представления и мотивировала узнать больше по рассматриваемым вопросам.

Большой интересный труд, созданию которого автор посвятил пятнадцать лет своей жизни. Одно это уже заставляет уважать книгу ещё до прочтения. С первых страниц автор излагает своё отношение к мировой экономике. Оно заключается в том, что альтернативы капитализму нет, вон, посмотрите на отправительный опыт тоталитарных стран. Что это было? Мнение эксперта? Выкладки экономиста? Это какой-то такой интересный график? Нет, это мнение. К чести автора, своё мнение он будет подкреплять на протяжении всей книги. Но. Всё своё исследование автор сконцентрирует на своей родной Франции и братский Великой Британии и Соединённых Государствах Америки (простите мне мою вольность в традиционном переводе этих государств, но Great Britain это дословно "Великая Британия", а русизм "Великобритания" лишь размывает эгоцентричное самоназвание этой страны. Ну а United States of America имеет смысловую нагрузку изначально именно как содружество независимых именно государств, а никаких не "штатов" (потому что все они были колониями других стран, а после независимыми государствами, на равных правах слившиеся в Союз), СНГ по сути (но сравните наше "СНГ" и их "СНГ"). Короче, давайте уже избавимся от нашей привычки делать свои вольные переводы и интерпретации, думая, что мы кого-то обидим. Нет, не обидим. Они сами себя так назвали, давайте будем уважать их выбор).

Я немного не закончу мысль предыдущего абзаца, а продолжу её здесь. Дальше автор делает еще более далеко идущие выводы. Он называет время с 1945 по 1985 года так называемыми благословенными днями. Для Европы и для мира вообще. То есть это время когда, экономика западная росла, всё было хорошо а причины, мол, потому что всё в Европе, весь этот военный хаос, устаканилось, а всякие там первые и вторые мировые войны закончились и в политическом плане Европа и Америка стали стабильными. Ну вот исторический процесс. Оно само как-то так получилось. Стоп. Здесь хотелось бы сделать несколько пояснений. В Советском Союзе, например, политическая и экономическая стабильность была до 1945 года достигнута. Мы потому в ВОВ и победили, потому чт достигли экономических успехов на фоне уничтожительной для нас войны. Это случилось аккурат после Сталинградской битвы, когда война покатилась обратно в нацистское логово. А если докапываться до цифр то, если убрать в торону ВОВ, которую целенаправленно против нас организовали, потому что нахрен миру наши экономические успехи были неинтересны, только вид портим ими, это было с 37 примерно года. Сталин закончил гражданскую войну, Берия потихоньку становился главным строителем СССР, всякий контрреволюционный элемент сходил на нет. То есть система неуклонно стабилизировалась и была более прогнозируемой. Страна процветала. Хаоса не стало благодаря кардинальной смене экономической формации. Это главная причина стабилизации всей Европы и победы в войне. Это главная причина экономического роста.

Далее в книге Томас Пикетти рассказывает, что для мира в целом нормален рост в 1-1,5 в год. Этот тот рост, который не виден поколению, но который даёт стабильный прирост всей экономики. Более того - это основной сценарий развития мира на протяжении всей его истории. Сюрприз - рост на протяжении пяти десятилетий после Второй Мировой на 3-7 и более процентов в год - это нонсенс для экономики. Он характерен для догоняющих экономик типа сегодняшнего Китая или СССР в двадцатые-тридцатые. Но СССР стабильно рос и во время войны и далеко после неё. Да, многое можно обусловить восстановлением после бойни. Но Томас Пикетти в своих рассуждениях и графиках СССР... не учитывает! Для него СССР просто не существует. Если Карла Маркса он ещё худо-бедно упоминает трижды за свой монструозный по размерам труд в контексте "великий мыслитель, слабо опирающийся на статистику", который я осиливал почти месяц, то СССР у него всплывает ДВАЖДЫ с мутным описанием "мы все получили прививку социализмом". Что это только что мимо меня пролетело? Это великий статистик Томас Пикетти, у которого на любой исторический повод припрятано в рукаве пара-тройка графиков? Мне очень обидно, что в такой книге не нашлось здравой оценки СССР с фактами наперевес. У Томаса получается, что благоденствие и супер ненормальный экономический рост всего западного мира произошёл сам по себе, а СССР не существовало вовсе, потому что там "totalitarism". Ладно, хоть Германию он не обходит стороной. Почти. Нацистский период тоже не нашёл отражения в его книге, хотя там есть, что поизучать с точки зрения экономики и статистики.

В общем, книга шикарная. Она очень хорошо описывает, что деньги всегда есть только у тех, кто получает наследство и становится рантье. Единственный пример, который стал действительно справедливым, дал права и возможности людям, лишил рантье и наследников активов, период после нашей ВОВ, период СССР, Томас Пикетти сводит к... а ни к чему не сводит. Не было СССР. С помощью всех мировых графиков он находит этот период и говорит в итоге, что всё фигня, давай по-новой искать смысл жизни. Ответ - СССР был той самой причиной, по которой вся мировая история всколыхнулась и дала расправить плечи человечеству - его не устраивает. И мировые войны у автора - статистика, и изменение экономической парадигмы - погрешность. Я почти согласен, что в океане мировой истории моя страна всегда была лишь её частью, но автор постоянно подчёркивает, что я не достоин быть даже просто частью. Меня вообще не было. Вот Франция, Великая Британия, Соединённые Государства Америки, даже Китай, хрен с ним - эти да, часть. А меня просто не существует.

Я далёк от мысли, что СССР - панацея и благословенный период. Нет. У меня претензии в частности в том, что позднесоветский период дал слишком много свободы гражданам и отучил их мыслить критически. Это, наверное, моя главная претензия. Но отрицать факт того, что именно СССР - начало ответа на общечеловеческий вопрос "Где справедливость" - с моей точки зрения, глупо.

Основательный труд в котором я завяз на две с лишним недели. Как и его предтеча от классика марксизма сочетает в себя хороший анализ экономики (аж за два с лишним века) и довольно утопические предложения по выходу из сложившейся ситуации.
Книга написана скорее в научном, чем в популярном ключе. Множество отсылок к другим исследованиям и приложение, которое должно быть доступно онлайн.
Отдельно стоит отметить, что XIX век разбирается с привлечением примеров из классической литературы Остин и Бальзака. На XX век классиков не нашлось, запомнилось лишь пара примеров из Титаника.
Книга у Пикетти получилась весьма познавательная, но не легкая в чтении. С предложениями автора можно не согласиться, но объем обработанной информации вызывает уважение. Заслуженная четверка.

По моему самому твердому убеждению книгу Томаса Пикетти «Капитал в XXI веке» должен прочесть каждый: книга обещает рассказать о динамике неравенства в западных странах и делает это.

Многостраничный итог 15-летней работы целой международной команды, полный цифр, графиков и формул, должен отпугнуть обычного читателя, интересующимся чем-то более художественным, но, уверяю вас, за всем этим математическим «лесом», который, к слову, не очень густой, проглядывает полная страстей история эволюции доходов и имущества. Доходы и имущество – это не только история стоимости и цифр, графиков и налоговых отчетов, это история достоинства и унижения, успеха и страдания, борьбы и поражений, всего того, что придает смысл нашему существованию. Человечество с давних времен беспокоит воплощение принципа справедливости в его распределительном смысле. Но главное, что выведенная Пиккети и его коллегами историческая картина экономического неравенства выглядит очень впечатляюще, поскольку в ее основе беспрецедентный анализ колоссального массива данных об имущественном состоянии населения стран Западной Европы и США, берущих начало аж в XVIII веке.

Вывод автора «нового Капитала» прост и доступен: с начала XX века график экономического неравенства имеет вид параболы, вершина которой (самый низкий уровень экономического неравенства) находится в 1950-70-х, а сегодня мы возвращаемся/вернулись к уровню неравенства нулевых годов XX века, когда 10% населения Европы владело 90% всего европейского капитала. Здесь я остановлюсь и для более подробного обзора посоветую статью Д. Е. Шестакова «О неравенстве исходов».

П. С. Карл Маркс был убежден, что неразрешимые противоречия капитализма неизбежно приведут к его краху и фундаментальному революционному социально-экономическому переустройству общества. Томас Пиккети сторонится такой радикальности, он считает, что динамичный баланс можно найти в прогрессивном налогообложении и организованном противостоянии «бегству» капитала от налогообложения. Что ж, посмотрим…

Книга замечательная, но перевод и корректура отвратительны.

Издание примечательно в первую очередь объемом проделанной работы по изучению статистического материала, выведению закономерностей и построению графиков. Графиков много, именно благодаря им материал становится наглядным, и огромный том не превращается в унылое чтиво.
Однако, именно с иллюстрациями и цифрами самая большая беда. Очевидно, книга не прошла какую-либо серьезную вычитку и корректуру, в результате чего в издании остались десятки, если не сотни ошибок.
Часть названий графиков тупо перепутаны, в отдельных графиках перепутаны пункты легенды. Где-то вместо двух разных графиков вставлены два одинаковых, и читателю предлагается в течение минуты вглядываясь, пытаясь найти различия, после чего догадаться об ошибке издателя и проследовать в онлайн репозиторий за авторской копией материалов.
Перепутаны порядки чисел (вместо "в 20 раз" написано "в 200 раз"). В большинстве случаев неточности очевидны, однако необходимость постоянно быть настороже и проверять любую информацию утомляет и отбирает значительную долю удовольствия от чтения.
Впечатление от безупречной книги испорчено наплевательским отношением редакции к читателю. Понятно что это первое издание, но в работе с такой серьезной книгой следовало быть более внимательными к деталям.