Стало быть, мой гуманистский homo Dei – этот венец творения, со всеми его духовными запросами – есть не что иное, как продукт плодородного болотного газа какого-нибудь соседнего светила… – Цветок зла, – повторил я, покачав головой. – И расцветающий среди зла, – прибавил он.