Грэм прекрасно знал, что в нем самом есть все, изначально необходимое для порождения убийства. Впрочем, пожалуй, и для милосердия.
Однако он слишком хорошо разбирался в анатомии убийства, и это не давало ему покоя.
Он стал думать о темных, звериных инстинктах, открывающихся в глубине рода человеческого, в душах людей цивилизованных, о зловещих сигналах из глубины подсознания и задал себе вопрос: а что, если эти инстинкты сродни уродливым вирусам, от которых пытается защититься наш организм? А что, если эти инстинкты во всей их первобытной жестокости – действительно вирусы, из тех, что идут на изготовление вакцин?
Теперь он точно знал, что заблуждался, думая, что Шайлоу проклято. Нет, прокляты мы, люди.