Их прочная взаимная привязанность была из тех, какие возникают (да и то нечасто) лишь тогда, когда люди сперва узнают наименее привлекательные стороны друг друга, а уж потом лучшие, и любовь зарождается между твердых камней прозаической действительности. Такая дружба – camaraderie[82], – основанная обыкновенно на общности стремлений, к сожалению, редко сопровождает взаимное влечение противоположных полов, ибо мужчины и женщины бывают заодно лишь в развлечениях, но не в трудах. Если же в силу счастливых обстоятельств романтическая склонность все-таки подкрепляется дружбой, то возникает единственная вариация любви, которая сильна, как смерть. Такой любви «большие воды не могут потушить… и реки не зальют»[83]. В сравнении с такою любовью страсть, часто называемая ее именем, – не более чем летучий пар.