Эмилия повиновалась и, смеясь, подошла к нему.
– Вот так, дорогая, – сказал он.
– Вы не должны этого говорить, капитан Джолифф, – эти слова относятся к другой.
– О, я знаю, что вы хотите сказать. Но, Эмилия, даю вам слово, что я до сегодняшнего утра совсем не знал, что вы интересуетесь мною, иначе я бы так не поступил. Я очень расположен к Жанне, но знаю, что с самого начала она ко мне относится только по-дружески, и теперь я вижу, что я должен был попросить вас быть моею женою. Вы знаете, Эмилия, когда человек возвращается из продолжительного плавания, он слеп, как летучая мышь, – он не понимает женщин. Все они для него одинаково прелестные создания, и он выбирает первую, которая ему попадется, не думая, любит ли она его, и не полюбит ли он сам другую больше нее. Вначале я был более расположен к вам, но вы так были застенчивы и сдержаны, что я начал ухаживать за Жанной.
– Ни слова больше, господин Джолифф, – сказала она, задыхаясь. – Вы женитесь на Жанне в будущем месяце, и нехорошо…
– Эмилия, дорогая моя, – воскликнул он и схватил ее маленькую фигуру в объятия, прежде чем она опомнилась.
Жанна за занавеской побледнела, старалась не смотреть, но не могла.
– Только вас одну я люблю так, как мужчина должен любить женщину, на которой он женится, и я понял из слов Жанны, что она охотно уступит меня. Она хочет выйти замуж за человека выше себя по положению и согласилась выйти за меня только по доброте. Прекрасная, высокая девушка не подходит быть женою простого моряка: вы больше подходите.