“The Great Reversal: How America Gave Up on Free Markets” by Thomas Philippon

Copyright © 2019 by the President and Fellows of Harvard College

Публикуется по соглашению с Harvard University Press

© Издательство Института Гайдара, 2022

Благодарности

Сделать эту книгу возможной помогли многие люди и учреждения.

На протяжении последних двадцати лет Оливье Бланшар был моим учителем, наставником и другом. Он научил меня одинаково уважать факты и теории, сохранять непредвзятость и здоровый скептицизм в отношении причуд и мод, а также бросать вызов расхожим представлениям, когда они представляются неправильными.

Нью-Йоркский университет был прекрасным местом для изучения экономики и финансов, а Школа Стерна оказала мне необходимую для завершения этого проекта поддержку.

Представленные на этих страницах идеи мне помогли развить многие друзья и коллеги. Я не смог бы написать эту книгу без таланта и энергии Германа Гутьерреса. Дженис Эберли и Чад Сайверсон по разным поводам участвовали в обсуждении моих работ, предоставив настолько полезные критические комментарии, насколько это возможно. Одним из первых идею этой книги предложил Бо Каттер, который обладает особым талантом задавать правильные вопросы.

Я многим обязан Джерарду Андерсону, Матильде Бомбардини, Николасу Крузе, Тома Д'Онно, Франческо Франко, Джону Квоке, Ирен Папаниколас, Лассе Педерсену и Франческо Требби, которые читали и комментировали ранние наброски различных глав.

У меня была возможность поучиться у моих замечательных соавторов Мариам Фарбуд, Каллума Джонса, Вирджилиу Мидригана, Роксаны Михет и Лауры Велдкамп.

Я также извлек большую пользу из идей Ариэля Бернштейна, Луиса Кабраля, Гилберта Сетте, Эммануэля Комба, Кьяры Крискуоло, Яна Де Лекера, Робина Детлинга, Томазо Душо, Раны Форухар, Ксавье Габе, Боба Холла, Эрика Херста, Симы Джаячандран, Себнема Калемли-Озкана, Тома Пикетти, Говарда Розенталя, Тано Сантоса, Фионы Скотт Мортон, Дины Сринивасан, Йоханнеса Штребеля, Джонатана Теппера, Жана Тироля, Николя Верона, Дэвида Весселя, Луиджи Зингалеса и Габриэля Зукмана.

Я благодарен Иэну Малкольму и Марку Штайнмайеру, которые увидели многообещающие перспективы в моих ранних идеях, Робу Гарверу и Кэтрин Брик, которые редактировали мою сухую и техническую прозу, команде издательства Гарвардского университета за их профессионализм и Фонду Смита Ричардсона за его поддержку. Абхишек Бхардвадж и Матиас Коваррубиас оказали неоценимую помощь, высказав замечания и комментарии.

Предисловие

К написанию этой книги меня побудил самый заурядный вопрос. Очевидно, что таким вопросом когда-либо задавались практически все жители Соединенных Штатов. Почему, черт возьми, в США такие высокие тарифы на сотовую связь? Иначе говоря, если поставить его несколько шире, почему потребители в Европе или Азии платят за сотовую связь меньше, а получают, в среднем, гораздо больше?

Стремление ответить на этот, казалось бы, простой вопрос стало первым шагом моего путешествия по наиболее обсуждаемым проблемам современной экономической науки. Поиск ответа привел меня к исследованию стагнации заработной платы, корпоративного лоббирования, групп особых интересов, управления крупными финансовыми фондами, финансирования политики, свободной торговли, технологий и инноваций.

Попутно были сделаны некоторые удивительные открытия об относительных ценах на товары и услуги в США и Европе, которые опровергают общепринятые предположения, включая мои собственные, о положении потребителей на этих двух крупнейших на планете экономических рынках.

Как я к этому пришел? Хотите верьте, хотите нет, но это не входило в мои намерения. Во всем виноваты данные. Начав с точного, четко сформулированного вопроса, я стал следовать за фактами. Всеми фактами. Не больше, но и не меньше. Честно говоря, выводы удивили меня не меньше, чем любого другого.

Цель этой книги состоит в том, чтобы повторить вместе с вами некоторые из сделанных мною шагов. Если вы последуете за мной, то узнаете, почему вам приходится платить кучу денег каждый месяц за свой сотовый телефон. Также вы узнаете много нового об экономической науке. На самом деле эта книга могла бы послужить введением в современную экономическую теорию, хотя и в нетрадиционном формате.

Краткое замечание о моем подходе. В отличие от некоторых публицистов, пишущих на спорные темы в экономике или других областях, я с готовностью признаю, что у меня нет ответов на все вопросы. Значительной части современных публикаций об экономике и обществе характерен уверенный и директивный тон. Проблемы в таких работах «очевидны», а отсюда следует, что это относится и к решениям.

Вместе с тем мне представляется, что к подобным рекомендациям следует относиться очень критически. Когда вы читаете, что некий автор или комментатор сообщает об очевидности определенной проблемы, остановитесь и проделайте расчеты. Почти во всех случаях вы обнаружите, что все не так однозначно.

Я убедился, что люди, которые говорят вам, что ответы на важные экономические вопросы очевидны, рассказывают вам только половину истории. По большей части такие ответы представляются им очевидными либо потому, что они исходят из определенных политических позиций, либо потому, что на самом деле они не знают, о чем говорят.

Поэтому всегда будьте скептичны. Большинство людей просто повторяют то, что они слышали, не проверяя данные. Но в действительности между внешней достоверностью и фактической информацией зачастую существует отрицательная корреляция. Приступая к исследованию интересного вопроса, всегда прежде всего необходимо установить границы своих знаний. Как красноречиво выразился в своей книге «Возвышение и упадок народов» Мансур Олсон, «читателю не следует соглашаться с аргументацией этой книги просто потому, что он находит ее правдоподобной и соответствующей известным фактам. И раньше рассказывали правдоподобные истории, часто в них верили, и все же они оказывались несостоятельными» (Olson, 1982: 13; Олсон, 2013: 29).

Это подводит меня к еще одному важному замечанию об этой книге. Я планирую усилить ваш скептицизм, показав вам, как проводится научная работа. Описанию научных исследований посвящена значительная часть этой книги, и там, где я делаю свои заключения на их основе, читателю предоставляется достаточно информации об исходных данных, чтобы вы смогли сделать собственные заключения. Я изложу все факты как можно проще и прозрачнее, воздерживаясь от не подкрепленных хотя бы какими-то данными утверждений. Таким образом я надеюсь уменьшить риск навязывания своих собственных субъективных взглядов.

Тем не менее в этом я определенно потерплю неудачу, по крайней мере, в некоторой степени, поэтому вам, вероятно, будет полезно немного узнать о моих убеждениях, которые на экономическом жаргоне мы называем нашими априорными суждениями (priors), подчеркивая тем самым свою готовность изменить их, если появятся новые факты. Джону Мейнарду Кейнсу часто приписывают следующий ответ оппоненту: «Когда факты меняются, я изменяю свое мнение. А как поступаете вы, сэр?»

Вероятно, наилучшим образом можно обобщить мои априорные суждения, если сказать, что я являюсь либералом и сторонником свободных рынков. Я убежден, что свободные рынки работают лучше всего, при условии, что мы договоримся о том, что мы подразумеваем под «свободными» рынками. Я считаю, что рынки свободны, когда они не подвержены произвольному политическому вмешательству и когда они не подвержены искусственной защите от конкуренции новых участников. Поддержание свободы рынков иногда требует вмешательства государства, но, безусловно, эта свобода исчезает, когда правительства экспроприируют частную собственность, когда участникам рынков позволяется подавлять конкуренцию или когда они успешно лоббируют защиту своей ренты.

Я также либерал в том смысле, что считаю сокращение неравенства достойной целью^[1]. Я не верю, что неравенство является злом. Неравенство необходимо, чтобы вознаграждать успех и наказывать неудачу, и было бы бессмысленно спорить с этим. Но я считаю, что в целом в нашей экономической системе больше сил, ведущих к чрезмерному, несправедливому или неэффективному неравенству, чем сил, ведущих к чрезмерному равенству. Таковы те априорные суждения, которых я придерживался, когда писал эту книгу. Убеждения следует обсуждать, и они, безусловно, могут быть оспорены. Я прилагал все усилия, чтобы они не препятствовали ходу моих рассуждений, но не стоит игнорировать потенциальную ценность дополнительной предосторожности.

О данных, анекдотах и интуиции

Данные! Данные! Данные! – раздраженно восклицал он. – Я не могу делать кирпичи не имея глины.

Артур Конан Дойл. Медные буки

В заключение я хотел бы привести хорошо известное в научных кругах клише: «На Бога уповаем, остальное предоставят данные».

Эдвин Р. Фишер, профессор патологии, выступление перед подкомитетом палаты представителей конгресса США в 1978 году

Если экономисты и могут быть чем-либо полезны обществу – большое «если», по мнению некоторых критиков, – то по крайней мере своей способностью ставить под сомнение расхожие представления, смотреть на проблему с другой стороны и избегать повторять то, что говорят все остальные. Именно подобным подходом так освежает книга Роберта Гордона «Подъем и падение американского экономического роста». В отличие от оптимистов новых технологий, утверждающих, что скорость инноваций никогда не была так высока, Гордон доказывает, что современная волна инноваций вовсе не так революционна, как предшествующие. Гордон может быть прав, а может и нет, но он готов мыслить последовательно и обосновывать свои заключения данными и логикой, а не анекдотическими ситуациями и предвзятыми идеями.

Также важно подчеркнуть, что умные люди часто не соглашаются друг с другом, и в большинстве случаев это хорошо. На самом деле, я бы сказал, что мы с большей вероятностью узнаем что-то интересное именно тогда, когда умные люди спорят. В 2014 году в интервью Джеймсу Беннету из журнала The Atlantic основатель Microsoft Билл Гейтс сказал: «Я думаю, что идея о том, что инновации замедляются, является одной из самых глупых вещей, которые кто-либо когда-либо говорил». Чтобы проиллюстрировать свою точку зрения, он добавил: «Возьмем наш потенциал в области генерации энергии, потенциал разработки новых материалов, потенциал создания лекарственных средств, потенциал образовательных технологий». Предприниматели склонны рассматривать «журавлей в небе», тогда как экономистов больше интересуют «синицы в руках». Разумеется, нас интересует «потенциальное» применение идеи, но нам необходимо исследовать данные, чтобы удостовериться в ее воздействии. До этого уверения Гейтса в возможном потенциале не могут нас убедить. Пока данные не говорят об обратном, мы склонны следовать за Стефаном Цвейгом и думать, что «Бразилия – это страна будущего и всегда ею останется»^[2].

Изменить расхожие представления всегда непросто. Идея о том, что американские рынки наиболее конкурентны в мире, десятилетиями разделяется большинством представителей экономической науки. Бизнесмены утверждают, что никогда еще не было так легко начать новый бизнес, что конкуренция повсюду и что интернет позволяет людям находить самые низкие цены на товары. Мы, безусловно, живем в самом конкурентном, самом потрясающе инновационном обществе. Верно? В какой-то степени эти аргументы отражают универсальную предвзятость человеческой психики, а именно идею о том, что мы умнее и опытнее наших предков и что все, что мы делаем, «беспрецедентно». Мне кажется, что нельзя впасть в больший самообман. На самом деле мало что из того, что мы делаем, является беспрецедентным.

Например, в 1990-е годы было широко распространено представление о том, что бурно развивающийся фондовый рынок достиг самого высокого уровня в истории. Фирмы переходили от этапа стартапа к первичному публичному предложению (IPO – Initial Public Offering) своих акций с рекордной скоростью. По крайней мере, мы так думали. На самом деле, как показали Боян Йованович и Питер Л. Руссо (Jovanovic and Rousseau, 2001), рынок IPO 1920-х годов был удивительно похож на рынок 1990-х годов – поступления от IPO (как доля в валовом внутреннем продукте) были сопоставимы, а переход фирм от первичной регистрации к допуску их акций на биржу столь же быстрым. Хотя в девяностые годы это делалось на дисплеях и компьютерах, сам процесс не был ни принципиально иным, ни принципиально лучшим, чем в двадцатые, без дисплеев и компьютеров.

Первым делом мы всегда должны смотреть на данные. В особенности это верно, если мы интересуемся изменениями, которые происходят на протяжении десятилетий. Мы не можем доверять своей интуиции и, конечно, не должны следовать расхожим представлениям, особенно когда они совпадают с нашими предубеждениями или экономическими интересами. Поэтому, когда вы слышите, как менеджер утверждает, что конкуренция никогда не была более жесткой, вы так же должны верить этому утверждению, как и парикмахеру, который говорит, что вам действительно нужна стрижка. Или, я мог бы добавить, банкиру, заявляющему, что кредитное плечо действительно, действительно безопасно.