Повременим со сборниками олдскульной мистики, про которые я не знаю, что можно ещё сказать, и обратимся к свеженькому. Ну, относительно свеженькому: издание новое, а сутевая часть, можно сказать, хрестоматийная.
“У каждого уважающего себя писателя ужасов должна быть история о доме с привидениями” редактор сайта Posmotreli.su
И у меня такая история есть, просто я её ещё не опубликовал!
Жанр ужасов полон клише, но в зависимости от того, как они реализованы, переосмыслены или сломаны, формируется наше с вами впечатление. Можно получить тупую банальщину, можно получить стильную и симпатичную банальщину, откровенный стёб вроде "Очень страшного кино", а можно – “Крик” и “Топор”.
Так вот, с первых же страниц “Мёртвое” вываливает целый набор клише: главный герой – успешный писатель ужасов (потомственный, Джо!), его родных жестоко убили, когда он был ребёнком, произошедшее окружено ореолом тайны, хотя по теме написали не менее трёх книг; семейный особняк стал домом с привидениями, они зовут к себе главного героя, он хочет во всём разобраться и приезжает… Прямо “бинго низкобюджетного ужастика” (как будто много высокобюджетных), только реднеков, вопящих о “проклятом месте”, не хватает.
Роман в целом напомнил мне британские хорроры 60-ых, в которых снимались Питер Кушинг, Кристофер Ли и т.п., а также итальянские, причём самые разные: и готические, и джалло, и зомби-муви. Такой вот old school. Первая треть истории выглядит годной деконструкцией жанра, как если бы условный “Крик” или “Топор” был не слэшером, а готическим хоррором с зачином “приехали люди ночью в особняк…”. Если пересказывать действие общими словами, то всё кажется банальным, но соль именно в деталях. Повествование и описания персонажей изобилуют саркастичными, ядовитыми вставками и комментариями – чего только стоит первая глава!
Вторая треть истории далась тяжелее. Описания стали психоделичными, флешбеки и действия в настоящем времени вырастали друг из друга. Складывалось ощущение, что автор расписывал наркотический трип или лихорадочный бред, так как логика и последовательность событий скорее угадывались, чем осознавались.
Последняя треть расставила всё по своим местам… как бы. Читателю раскрыли тайну гибели семьи главного героя, дали социальный комментарий на не слишком правильные решения главы семейства, однако возникли новые вопросы, которым суждено остаться без ответа. Вопросы к мистической, я бы даже сказал фэнтезийной составляющей, к её природе – она непонятна. Это “маленький народец”? Паразит? Какая-то энергетика, чьё проявление зависит от человека? Почему так много завязано на писательстве? Вопросов немало, а концовка не то что слита, но вызвала недоумение. Помните, как был побеждён Бабадук из одноимённого фильма? Ну так вот…
Относительно самого издания скажу, что я его ждал, я его предзаказывал, и оно произвело на меня двоякое впечатление. Оно стильное и качественное, спорить не буду, но смутило небольшое количество страниц текста на фоне того, как быстро они читались. Иной раз думал, что купил не столько историю, сколько оформление, белую бумагу и ворох саморекламы издательства; промо других книг “Феникса” занимает тринадцать страниц, в то время как само “Мёртвое” – сто семьдесят одну с учётом иллюстраций. Это очень бросалось в глаза, так как я люблю заглядывать в оглавление, а оно — в конце, неизменно погребенное под слоем рекламы. Да, формат листов побольше стандартного А5, но всё же.
Перевесил сам текст. Всё-таки автор молодец. История, начавшаяся как деконструкция готического хоррора, хоть и не сменила вектор кардинально, но цепляла и периодически удивляла. Местами сумбурная, со странным финалом, но всё-таки увлекательная.
Григорий Шокин и редакторы тоже молодцы.
Когда я прочитал “Дом малых теней” Адама Нэвилла, то сразу понял, что захочу добавки. Нечто подобное, хоть и в меньшей степени, я ощутил и при чтении Пиккирилли. Несмотря на указанные странности, я думаю, что конкретно этот автор мне интересен как с читательской, так и с писательской точки зрения: мне определённо есть, чему у него поучиться. Кроме того, Том Пиккирилли сделал акцент на психологическом аспекте литературы ужасов. И для автора, и для читателя это способ “проработать” страхи и травмы; переживая их снова и снова, ты либо становишься менее чувствителен к ним, либо начинаешь понимать причинно-следственную связь, препарируешь и расчленяешь проблему на составляющие.
А препарированная и расчленённая проблема уже не так страшна, правда?
