Из перевода летописи «Старшая Эра мирозданья».

Том первый, глава первая.

…и было две луны, что являлись глазами Мировой волчицы Леи. Белая и ласковая Плея, да красный, предвестник перемен Морей. И было их семеро. Богов, что творили мир и созидали мирской покров. Первым с белого волчьего глаза спустился Лем – владыка Солнца и Огня, что был самым мудрым и старшим из всех. Он воздвиг драккар из лучей света и отправился вплавь, дабы осветить тьму и положить начало дню. За ним явился брат его Клим, что повелевал Трудом и Сталью. Вместе со своей благоверной Ладой – повелительницей Земли и Природы они создали горы, леса и поля, и весь мир преобразился. Когда же пришла сестра Лады, владычица Любви Рада, она разверзла чрево и явила миру людей и зверей. Так было положено начало миру.

Но в ту пору не было нашего народа. Не бороздили еще гордые драккары морские просторы, не седлали они ветер парусами своими, не сражались они с Бурей и Ветром и не неслись по волнам наперегонки с судьбой и роком. Ибо только потом, когда красный волчий глаз моргнул и одиноко воссиял над новым миром, заслонив тенью своей белую Плею, на землю спустился Хлад. Древний старец и давний противник Лема, он окутал мир океаном, холодом и снегом. И вздрогнул люд, столкнувшись с новой напастью. И пошли войной Боги на Хлада. И призвал тот сыновей своих, Мора, владыку Смерти и Разложения и самого свирепого и беспощадного Свальда, что песнью своей порождал Бури и Ветер, Грозу и Ночь. Мировая волчица проливала слезы, горюя о вражде своих детей, и те осыпали землю.

Долгая битва едва не уничтожила Творение Богов. Но узрев печаль Леи, они пришли к миру. И стали люди почитать Богов превыше всего. Но когда среди заснеженных островов открыл глаза наш народ, явился к нам Свальд. Он подарил нам знания и умения о том, как покорить море и поймать Ветер. Он опекал нас, и был любим нами сильнее прочих. Так появились варяги. Так началась наша история…

Земли варягов

Часть I. Заснеженные вершины.

1

Зима 925 года, месяц Солнцеворота

Запись первая

Старый судовой журнал утонул вместе с «Большим Драконом» в том месяце. До нового только теперь руки дошли. Третий день плавания выдался холодным. Зима начала наступать на наши земли, и море встретило нас снегом с дождем. Снасти покрылись льдом. Быстро заиндевел и волглый парус. Команде все чаще приходится налегать на весла. Это будет тяжелый поход.

Я до сих пор не знаю его цели.

Держим курс на фьорд Со́гни.

Вождь драккара «Младший Дракон» Трор Унве.

Промозглый ветер.

И бурные волны.

Море беспокоилось.

Как всегда, в это время года.

Брызги падали на лицо, холодили кожу. Трор содрогался под тяжелой накидкой из волчьего меха. Он недовольно вытерся рукавом рубахи и поспешил спрятать руки под одежду. В этом неприветливом краю тепла не сыщешь даже летом, что уж говорить о самом начале зимы. Северное взморье не прощало ошибок, не жалело никого.

Как всегда.

Вся жизнь варягов строилась на вечном сражении с суровой природой Ан Сгарских островов, вечной мерзлотой северных пустошей…и друг с другом. Таков был их уклад. Их жизнь и быт.

Набеги на прибрежные поселения и грабеж купеческих кораблей издавна были ремеслом его народа. Но заниматься этим становилось все тяжелее. Одни считали, что варяги настолько осточертели всему миру, что торговцы стали лучше оснащать корабли и нанимать охрану для защиты от нападений. Другие же винили в неудачах Верховного конунга островов, который занимал трон Совета не первый век. И те и те предпочитали решать споры, учиняя свары и устраивая драки. Но так ни к чему и не приходили.

Трор попытался отогнать мрачные мысли. Он снова оказался втянут в бесконечные распри родичей. И с каждым годом ему почему-то становилось все неприятнее выбирать между одними и другими.

«Таков наш уклад», – говаривал его отец, в который раз бросая вызов Верховному конунгу – своему отцу и деду Трора. Так же он сказал и сейчас.

Внимание привлекли оживленные крики на носу корабля. Дозорный размахивал руками, призывая рулевого скорее сменить курс. Драккар резко накренился, и все, кто стоял на ногах, попа́дали на палубу. Трор успел схватиться за кромку борта, чтобы не присоединиться к остальным.

Когда корабль выровнялся, перед всеми предстало странное зрелище: мимо проплывала гигантская глыба льда, влекомая волнами в сторону материка.

– Что это такое, Пучина его поглоти? – огласил округу крик одного из матросов.

– Рановато для айсбергов, а Трор? – донесся хриплый голос.

Из толпы варягов выбрался самый высокий и самый сухопарый из них. Рыжая жидкая борода на осунувшемся бледном лице мужчины делала его похожим на ожившего мертвеца. Некоторые его так и кликали – мертвецом. А бегающий взгляд впалых покрасневших глаз придавал ему одержимый вид заблудшего в снежных пустынях безумца. Некоторые его так и кликали – безумцем.

Такой же высокий, но коренастый Трор совсем не походил на постаревшего отца. Ни внешностью, ни характером. Многие считали, что сын единственный, кто может унять безумный гнев своего отца. Но только Трору было известно, что с каждым разом делать это становилось все труднее и труднее. Юноша поморщился и встряхнул плечом, сбросив с него нападавший снег.

– Рановато, ярл, – коротко ответил он. – Не припомню такого в этих краях.

Драккар дал новый крен, и команда покатилась к противоположному борту. Мимо проплыл еще один айсберг. А за ним виднелись другие: как небольшие льдинки, так и похожие на древних гигантов глыбы. Они покрывали морской простор до самого горизонта, и казалось, что дальше кораблю хода нет.

Так же считал дряхлый и старый, как сам Великий Раскол, волхв, который долгие годы неотступно следовал за отцом Трора. Ряженный в серые шкуры старик, не без помощи моряков, поднялся с палубы и оперся на длинный витиеватый посох. Он недовольно взметнул крючковатый палец и разразился гневной тирадой:

– Это знак, ярл! Знак! Боги предупреждают нас. Нет нам дальше хода, если не хотим мы их прогневать. Само море встало против нас, а с ним и ветер. И бури! Сив! Я взываю к тебе: мы должны повернуть назад.

– Угомонись, старик, – отмахнулся ярл. – Твои Боги давно мертвы.

– Такие речи прогневают их еще больше, ярл, – не унимался волхв. Он схватил повелителя за край плаща и взмолился. – Великий Свальд покарает нас за наше вероломство. Одумайся! Море сказало мне: в конце этого пути нас всех ждет лишь смерть!

– Ха! Удивили тоже, – усмехнулся Сив. – Я и без твоих духов знаю, что смерть ждет нас всех. Поди прочь, полоумный скрелинг.

Он раздраженно вырвал плащ из хватки старика и проследовал в дальнюю часть судна, где занял место возле сына.

– Твои мысли, Трор? – спросил отец после короткого раздумья.

Тот ответил не сразу. Вождь драккара наблюдал за суетившейся командой, как варяги занимают места на лавках и берутся за весла. Моряки погрузили их в воду и начали грести, продвигая корабль все дальше в покрытое льдом море.

Убедившись, что судно выбрало нужный курс, Трор наконец посмотрел на отца. На его посеревшем лице застыла тревога.

– Позволь мне сказать честно, ярл, – вполголоса начал юноша. – Меня беспокоит то, что ты решил узнать мое мнение только сейчас.

– О чем ты, сын? – спросил Сив, навалившись на борт.

– Ты знаешь, – прошипел Трор сквозь стиснутые зубы. – О твоей новой склоке с дедом. В очередной раз ты полез выше головы, и выступил не только против Верховного конунга наших кланов, но и старейшего из наших богородных в одном лице.

Отец в ответ на его слова лишь рассмеялся. Он хлопнул сына по плечу и закатил глаза.

– Ты слишком юн, Трор, чтобы понять все это! Старик Рунволд может и владеет силой Бога Свальда, но это не делает его ни самым сильным, ни самым мудрым. Он слишком уж засиделся на троне, и многие из Совета конунгов предпочтут увидеть во главе меня, а не этого старого упрямца.

Трор промолчал и отвернулся от отца. Рассматривая обледенелое море, он размышлял о том, во что его втянули на этот раз. В свои шестнадцать лет юноша прекрасно понимал, что тягаться с его дедом, конунгом Рунволдом, могучим богородным, что правил островами не первую сотню лет, не по силам никому из варягов. Тем более его болезненному отцу.

Их род увядал, и фамильный знак в виде драконьей головы, что когда-то вселял во врагов ужас и трепет, ныне растерял былую славу. Многие смеялись над выходцами из их клана. И винить в этом Трор мог только одного человека.

Но ему приходилось держать язык за зубами и терпеть.

– Зачем мы плывем в Согни? – нарушил молчание вождь драккара. – В этой деревушке нет ничего, кроме паломников с островов и страждущих скитальцев.

Сив посерьезнел и потемнел лицом.

– И куда же идут все эти паломники, сын? Что манит всех обездоленных бродяг к этому месту?

Трор снова промолчал. На этот вопрос не нужно было отвечать. В узкой долине между скалистой береговой линией и Краесветными горами разместился небольшой варяжский городок, названный в честь одного из фьордов – Согни. Жили там, в основном, странники, которые прибывали из самых разных земель, дабы получить благословение волхвов и посетить Ветреный пик, древнюю обитель Бога Ветра и Бури Свальда. Священное для всех островитян и северян место. Каждый варяг начинал жизненный путь, умывшись в снегах Ветреного пика. Лишь поднявшись по самой крутой тропе на заснеженную треглавую вершину и принеся дары алтарю Свальда, юноша становился мужчиной и получал свой первый топор и щит. В тот момент он превращался в воина, способного защищать родной дом, отправляться в набеги и владеть землей и женой. Таков был уклад. Такова жизнь на островах. Вечная борьба с природой. Друг с другом.

И с самим собой.

Но ярл Сив вел свой клан в святилище старого Бога явно не за благословением. Трор опасался, что разгневанный недавним поражением в битве с дедом отец решил совершить очередную глупость.

– Что ты задумал, ярл? – шепотом спросил Трор. – Зачем мы идем туда?

Сив ухмыльнулся и покачал головой.

– Скоро узнаешь.

2

Зима 925 года, месяц Солнцеворота

Запись вторая

День выдался тяжелым. Как и вся последняя неделя с момента нашего отплытия. Ребята в конец вымотались, сражаясь с ледяной стихией. Наш путь до фьорда занял больше дней, чем мы рассчитывали и почти все запасы воды и солонины закончились.

Проклятый лед.

Волхв не унимался и пророчил нам всем скорую смерть. Ярл не выдержал и налетел на него, не оставив на старике и живого места. Не думаю, что тот сдюжит до прибытия в город.

Благо, что лед наконец-то кончился, и к ночи, на канун зимнего солнцеворота, мы доберемся до Согни. И я, и вся команда утомились этим бесцельным походом. Жаль, в этот раз с нами нету весельчака Тана. Тяжелый год выдался для его племени, посему мой друг нынче убыл в Охочий лог. Охотник сумел бы поднять настроение всей команде своими заковыристыми словечками. Мне же едва удается сдерживать недовольный ропот братьев. Надеюсь, ярл сможет усмирить их негодование.

И мою тревогу.

Вождь драккара «Младший Дракон» Трор Унве.

Ветер давно затих и над водной гладью медленно растекся туман. Пропали все звуки. Только плеск погружаемых в воду весел да утомленные вздохи варягов нарушали повисшее безмолвие.

– Ты все шкрябаешь свои мерзкие каракули?

Трор поднял глаза к подошедшему отцу и отложил рукописи.

– Это судовой журнал, – ответил он, потирая замерзшие руки. – Я записываю все события, что происходят на корабле.

– Побери Пучина старого Рунволда, за то, что научил тебя грамоте! – плюясь слюной, выпалил Сив. – Пустая трата времени! Накой ты тратишь время на это занятие южных варваров?

– Чтобы помнить, – покосился на него Трор.

Ему не хотелось оправдываться перед отцом и вступать в очередную перепалку. Ярл скривился и хотел сказать что-то еще, но его перевал крик дозорного:

– Вижу огни! Мы добрались до Согни!

– Слава Богам, – донеслось ликующее перешептывание команды.

Радость от скорого завершения морского перехода придала варягам сил. Моряки налегли на весла и направили судно сквозь туман к поселению. Все ожидали, что город встретит гостей знатной пирушкой и весельем, ведь утром наступал священный праздник – день зимнего солнцеворота. По традиции варягов, в течение трех дней устраивались народные гуляния. Жители каждого дома вносили свою лепту в подготовку к этому знаменательному событию. Бабы пекли угощения на всю деревню, а мужики сооружали места для игрищ. Когда последние лучи осеннего солнца гасли за горным хребтом, все собирались вокруг кострища, где староста или вождь, одевшись в медвежьи шкуры, устраивал «комоедицу» – рассказывал страшные истории и былины. Так проходила самая длинная ночь в году. Все ели, пили и плясали, пока лик уже зимнего светила не появлялся на востоке.

Команда «Младшего дракона» с упоением ждала прибытия в город, дабы принять участие в празднествах. Но, к удивлению всех, вместо переполненной пристани, их встретила пустота. В скромном порту, который представлял собой длинный деревянный настил, выстланный вдоль береговой линии, на волнах покачивался один-единственный драккар. Старинный и потемневший от времени, он сливался с вечерними красками. Его очертания в сумраке выдавали лишь разноцветные круглые щиты в человеческий рост, закрепленные вдоль бортов корабля. Лихо загнутую носовую часть украшала оскаленная волчья пасть, вырезанная из рога и костей.

Трор знал, кто ходит под парусом этого судна. Знал и его отец.

– Треклятый Твольв со своим сбродом, – прошипел Сив. – Он-то чего здесь забыл?

– Отец, – шепнул Трор, не сводя глаз с волчьего лика, – давай обойдемся без лишнего кровопролития. Сделаем то, что ты задумал и уйдем.

– Разберусь! – рыкнул ярл и недовольно встряхнул головой. – Займись делом и проследи, чтобы твои лентяи пополнили припасы. Я хочу, чтобы мы были готовы отплыть уже этим утром!

– Да, ярл, – кивнул Трор, удивленный вестями о столь скором отбытии.

Сив хотел было оставить сына, но на мгновение помедлил. Недовльно хмыкнув, он пробормотал:

– Посмотри, можно ли что сделать для нашего чокнутого волхва. Он мне еще будет нужен после того, как мы закончим наши дела в этом городе. После отыщи меня в харчевне.

В сопровождении нескольких бойцов, Сив покинул судно и направился вглубь города. Трор занялся исполнением его указаний и провозился на корабле до тех пор, пока обе луны не заполнили ночное небо призрачным светом. Туман понемногу рассеялся. Стало как будто теплее. Неясные огни факелов пробились к пристани и выхватили из теней нагромождения отсыревших ящиков, бочек и рыболовных снастей. Легкий ветерок принес запахи подгнившей рыбы и снега. Тишину над спящим поселением нарушали лишь всплески волн, что омывали берег и пристань. О подготовке к празднику, кажется, речи даже и не шло. Город как будто вымер.

Трор разместил основную часть команды и едва живого волхва в приютных чертогах. Пришлось разбудить местного ворчливого знахаря, чтобы тот помог избитому старику. Покончив с делами, он накинул на себя меховой плащ, подпоясался поясом, украшенным блестящей пряжкой, на которой была выгравирована драконья голова, и отправился на поиски отца. Юноша проследовал к единственному во всем городе постоялому двору. Двухэтажное здание, с пристроенной хлипкой конюшней и небольшим амбаром, походило сгорбившегося великана, обхватившего руками колени. Над округлым входом болтался блеклый свечной фонарь и вывеска, на которой нельзя было разобрать название. Трор поправил топор за поясом и толкнул двери.