Мы построим лестницу до звезд,

Мы пройдем сквозь черные циклоны

От смоленских солнечных берез

До туманных далей Оберона.

Юрий Визбор

Посвящается всем астрономам и астрофизикам России, которые, несмотря ни на что, еще мечтают о космосе и новых горизонтах.

А также всем ребятам, кто, как и в былые времена, еще грезят стать космонавтами…

1

30 октября 2099 года.

Сатурн. Точка Лагранжа.

Научно-исследовательская станция «Предел Хокинга».

23:55

«…хотя я категорически не разделяю эскапистских настроений, что царят среди народных масс, не могу не отметить, что личный состав станции беспокоит нынешний ход вещей, как и проблема стремительно сокращающегося жизненного пространства. Возможным решением может стать разработка нашего научного отдела. Но ради объективности отмечу, что проблема разработки термоядерного двигателя занимает лучшие умы, в том числе и советские. И все же за последние сорок лет, с момента Исхода прогресс в этой области знаний достигнут крайне незначительный.

На этом фоне выгодно выделяется нашумевшая разработка академика Лазарева, из-за которой Альянсом западного блока на НССКС были наложены очередные экономические санкции. Эти же исследования, при всей их значимости, по моему мнению, и являются основным источником проблем на станции.

В ходе выполнения служебных обязанностей мне не раз приходилось сталкиваться с попытками саботажа производственных процессов. Неоднократно сообщалось высшему командованию и о том, что даже среди сотрудников исследовательского аппарата возникает мнение о превосходстве научного потенциала Альянса западного блока над нашими разработками. Мною замечен интерес со стороны третьих лиц к нашему отделу нейроинтеграции, однако в настоящий момент я не могу предоставить четких фактов постороннего вмешательства. Силами Службы безопасности станции производятся необходимые оперативные мероприятия с целью выявления и пресечения возможных утечек сведений, в том числе касающихся как работ академика Лазарева в области нейроинтеграции, так и изучений термоядерного синтеза главы отдела академика Кардашева.

Виной этому вижу активную антисоветскую пропаганду и насаждение губительных ценностей, что претят образу жизни советского человека в частности и идеологии марксизма-ленинизма в целом.

Для решения этой проблемы предлагаю привлечь наш собственный агитационный…»

– Хм… Нет.

«Для решения этой проблемы предлагаю задействовать дополнительные силы из числа правоохранительных органов станции «Сурдин»…»

– Все не то.

Михаил смахнул со стола голо-клавиатуру и потер уставшие глаза. Новая речь, что он готовил для выступления на восемьдесят восьмом съезде партии, давалась ему с трудом. С тех пор, как его назначили главой Службы безопасности станции Хокинг, в его работе стало меньше самой работы и больше документов. «Бумажки», как сказали бы в старину, отнимали львиную долю времени. Бесконечные отчеты и доклады превратили опытного оперативника в политика. И ничего с этим нельзя было поделать. В условиях «холодной», или, как ее сейчас называли, «ледяной» войны иначе было никак.

– Хм…

Двухдневная щетина кололась и раздражала лицо. Именно столько времени Михаил не выходил из своего кабинета, кропотливо анализируя статистику и рапорты подчиненных, чтобы затем собрать всю информацию в докладе. Небритый и неопрятный, он наверняка сейчас походил на какого-нибудь первобытного человека. В таком виде точно не стоило показываться на глаза подчиненным, что уж говорить о руководстве компартии.

– Не забыть бы принять душ, – пробурчал Михаил.

Не глядя он потянулся за кружкой с кофе и едва не опрокинул ее со стола. Руки дрожали и как будто онемели. Тело требовало отдыха, но работы оставалось еще непочатый край.

Остывшая, слегка подслащенная жидкость остудила нутро и на мгновение вернула ясность ума. Михаил тяжело вздохнул и пробежался взглядом по синему экрану. Казалось, доклад на восьми листах информативен и поднимает явные проблемы станции. Однако завершить его никак не удавалось.

Приглушенный гудок вывел мужчину из оцепенения. Михаил невольно вздрогнул. Он нащупал на сенсорной панели стола кнопку управления дверьми и коснулся ее дрожащим пальцем. Послышался легкий скрежет раскрываемой створки и на порог ступил Александр.

– Разрешите, товарищ полковник?

Михаил кивнул и смерил гостя оценивающим взглядом. Майор Александр Малиновский был его замом, недавно назначенным на должность по указанию Комиссариата. Последние несколько лет он командовал крейсером «Новый восход», однако после стычки с пиратами на дальних рубежах был ранен и «списан на берег». Что неудивительно, ведь со своим увечьем он справлялся довольно долго. Взамен правой руки, которой он лишился во время битвы, теперь красовался стальной кибернетический протез военного образца.

Толковый паренек, но слишком уж правильный. Хотя к его личному делу было не подкопаться. Как и к внешнему виду. Всегда одетый с иголочки, наглаженный и приятно пахнущий, Александр производил сугубо положительное впечатление. Михаил пока не определился с тем, как относится к новому помощнику. Вроде бы умный и исполнительный, еще и имя свое прославил в настоящем бою. Но стоило возникающим на станции задачам выйти за рамки его знаний, как он тут же начинал плавать и спотыкаться. Никакого мастерства импровизации.

«Чего греха таить, я и сам был таким когда-то».

– Присяду, Михаил Сергеевич?

– Оставь формальности и расслабься, Саша. Ты больше не на своем корабле. Тет-а-тет можешь вести себя свободно.

– Да, товарищ… Михаил Сергеевич.

– Ну, что у тебя?

Александр устроился в кресле напротив стола начальника и даже откинулся на спинку. Но его поза говорила о внутреннем напряжении и взволнованности.

«Будто кочергу проглотил», – подумал Михаил, но промолчал, ожидая, пока подчиненный начнет.

– Вы просили доложить, когда на станцию прибудет академик Кардашев.

– Задержался он что-то, – Михаил нахмурился. Николай пробыл на полигоне дольше, чем планировалось. Возможно, испытания прошли не по плану. – Нужно встретиться с ним немедленно. Результаты его работы необходимо включить в доклад.

Александр кивнул и поднялся. Он хотел было покинуть кабинет, но на мгновение задержался.

– Вам…нужна помощь с подготовкой речи, Михаил Сергеевич?

Малиновский частенько помогал начальнику с составлением отчетов. Однако такое важное дело нельзя было доверять другому человеку. К тому же, нынче на съезде ожидалась делегация Альянса. Михаил снова вздохнул и провел пятерней по седым волосам.

– Только если ты знаешь, как превратить жалобные каракули о том, что у нас все плохо и мы не виноваты, во что-то стоящее.

– Думаете, руководство воспримет доклад превратно? – лицо майора посерьезнело.

– Компартией не дураки руководят, – пожал плечами Михаил. – Конечно, они все поймут. Вопрос, как они к этому отнесутся?

– В худшем случае, вас снимут с должности, – попытался пошутить Александр, но тут же одернул себя: – Извините, я…

Михаил ухмыльнулся.

– Все правильно говоришь. Как раз недавно задумывался о пенсии. Ладно, шутки шутками, но Съезд партии только первого числа. Придумаю что-нибудь. А теперь ступай, сообщи Кардашеву, что я иду к нему.

– Есть, товарищ полковник.

Заместитель отсалютовал и скрылся за дверями кабинета. Михаил же вновь вчитался в последние строки доклада, понял, что ничего уже не понимает, и встал из-за стола. Он проверил кобуру с табельным пистолетом, поправил погоны и покачал головой. Все эти два дня он не снимал форму, и та уныло висела на плечах, измятая и пропотевшая. Белая ткань потускнела и посерела. Черные рукава кителя, что были знаком отличия Службы безопасности, превратились в гармошку. Но времени переодеваться не оставалось.

Михаил чувствовал, что грядет беда.

2

00:30

Михаил брел по ярко освещенным узким коридорам исследовательских лабораторий. Теснота и неудобство передвижений были избраны при строительстве научного блока в угоду противопожарной безопасности. В этих помещениях могло произойти всякое, в том числе неконтролируемые воспламенения материалов и взрывы. Огонь и космос – вещи несовместимые. Даже маленькое пламя могло наделать больших бед. А из узких