Глава 1

Холодный, сковывающий словно оковы, ветер безжалостно растрепал мои светло-русые волосы. Ледяной дождь превратил платье в мокрый мешок, не дающий свободно двигаться. Устав бороться с ненастьями, я одёрнула свой тонкий, насквозь промокший жакет и настойчивее постучала в дверь.

Железный моточек издал недовольный перестук… и вновь наступила тишина…

Не унывай, Валери, ты переступишь порог этого дома! Ведь от этого зависит твоя, ну и не только, жизнь!

Устав от ожидания под проливным дождём, я развернулась, намереваясь постучать каблуком. И в тот момент, когда нога направлялась на встречу с железной преградой, с той стороны наконец-то отворили. Не удержав равновесия, я покачнулась и спиной рухнула на пол. Прямо в ноги мажордому. В голове раздался невыносимый звон, пред глазами заплясали искры.

Седовласый мужчина недовольно сдвинул кустистые брови.

– Благотворительные обеды подаются с чёрного входа, – холодно бросил он.

– Я не за обедом, – уточнила сипло.

– Все прочие подати также с другой стороны, – и стал закрывать дверь, пытаясь меня ей вытолкнуть наружу.

Четыре часа тряски в почтовом дилижансе, километр пешком по просёлочной дороге и хаос знает сколько времени под ледяным дождём сделали своё дело – я озверела!

Не обращая внимания на боль в голове и неприятно липнущую к телу ткань платья, я поднялась и вскинула голову.

– Постойте! – закричала, выставляя вперёд руку, чтобы не дать закрыть перед собой дверь. – Мне нужно видеть хозяина дома! Он знает о моем приезде!

Мажордом на мгновение остановился, но мне хватило этого времени, чтобы протиснуться внутрь. О несчастном чемодане, оставшемся на улице, подумаю потом.

– Увы, мисс, но хозяина нет дома, – невозмутимо ответил мужчина.

– А кто есть? – продолжила напирать я. А что поделать, жить-то хочется.

– Леди Джорджиа Кимбол, но она не будет вас принимать.

– Это мы ещё посмотрим, – буркнула я. – Передайте, пожалуйста, леди Джорджии, что прибыла, как и сообщала неделю назад, леди Валери Теранс.

Мажордом ничем не выдал своего негодования. Удостоив меня коротким кивком, он отправился докладывать хозяйке. Сразу после его ухода в фойе вплыла горничная в строгом чёрном платье. Явно чтобы следить за мной.

Ожидание затягивалось, но сейчас мне хотя бы стало тепло. С платья на дорогой паркет натекла довольно большая лужа. Немного успокоившись и согревшись, я стала осматривать огромное помещение в бежевых и песочных тонах. А ещё промелькнула мысль…

На прошлой неделе я послала письмо в особняк Кимбол с предупреждением о том, что приеду. Цель своего приезда также вкратце описала, надеясь, что они и так всё поймут. О том, что послание затерялось, думать не хотелось. Ведь не может надо мной висеть настолько злой рок?

Наконец появился мажордом.

– Леди Кимбол ожидает вас в малой гостиной. Прошу проследовать за мной.

Начищенный до блеска паркет сменился мягкими коврами. О том, сколько после моего шествия горничным предстоит работы, постаралась не думать. Изобразив на лице тёплую, насколько это возможно, улыбку, я вошла в комнату, названную малой гостиной. Размеры помещения, отделанного также в песочных тонах, впечатлили. На стенах картины, гобелены, на полу ковры с высоким ворсом, огромные вазы с цветами, и камин, занимающий половину противоположенной стены. Я уже не говорю о полукруглом диване, стоящем посередине.

Леди в бордовом платье с длинным рукавом, с волосами цвета спелой вишни, медленно подняла взгляд. Её тёмные глаза оставались холодными, когда она с головы до ног осматривала меня. Да, я в своём зелёном, застёгнутом на все пуговки платье по сравнению с ней мышка.

– Ваша светлость, – обратился к ней мажордом, – вот эта девушка, представившаяся леди Валери Теранс.

– Ты можешь идти, Брональд, – холод в её голосе мог запросто заморозить воду.

Присесть мне не предложили, поэтому пришлось остаться стоять на месте. Леди Кимбол, скорее всего, являющаяся какой-то старшей родственницей хозяина дома, продолжала молчать. Молчать и смотреть на меня в упор холодным немигающим взором.

Сглотнув неожиданно появившийся ком в горле, я, насколько позволяла одежда, изобразила поклон.

– Добрый вечер, леди, – произнесла я.

– Кому добрый, а кому нет, – отстранённо произнесла она, поднимаясь. Обойдя вокруг меня, леди чуть сморщила свой аристократический нос и вернулась на место.

– Значит, вы утверждаете, что являетесь леди Валери Теранс, – растягивая слова, уточнила женщина. – А где доказательства, что вы – это вы?

– Неделю назад я послала вам письмо, в котором предупреждала о своём визите, – напомнила я. – У меня есть с собой грамота, удостоверяющая личность, а также договор, который я передам хозяину дома.

– Письмо… наверное, потерялось. А договор можете отдать мне, – она протянула руку, украшенную перстнями и браслетами.

– Простите, ваша светлость, но договор я могу отдать только лично лорду Кимболу.

На лице дамы отразилось недовольство. Видимо, она не привыкла, когда ей перечат.

– Не переживайте, милочка. Договор, о чём бы он ни был, вы спокойно можете отдать мне. Лорда Радана Кимбола в настоящий момент нет в поместье. Зато есть я, леди Джорджиа Кимбол, его мать.

Последние слова припечатали меня к полу. Значит, я сейчас веду беседу со своей свекровью! Надо мной определённо висит самый злой рок на свете.

В желании спрятать трясущиеся руки, я обхватила юбку, ощущая, как между пальцев потекли ручейки воды.

– П-простите леди Кимбол, нас не представили должным образом. Документ, он же часть брачного договора, находится у меня в чемодане, – произнеся последние слова, я мысленно застонала. Чемодан! Мой единственный спутник остался там, за дверью, под проливным дождем. – Ещё раз прошу простить, но я оставила его за дверью…

Леди медленно взяла большой колокольчик и позвонила в него. Спустя минуту, а может и меньше, в комнату торопливо вошла горничная.

– Принесите чемодан, который остался у входных дверей, – распорядилась леди, приходящаяся мне свекровью.

Когда слуги исполнили приказ, леди Кимбол невозмутимо произнесла:

– Ну, показывайте документы.

Вот так, на глазах у её светлости и слуг? Оторопев от такого неприкрытого неуважения, я обернулась, но горничная и мажордом стояли с отстранёнными выражениями лица. Ничего не поделаешь, придётся открывать.

Кое-как опустившись на колени, я расстегнула застёжки и, стараясь не открывать широко, извлекла папку, перевязанную тесьмой.

Можно смело сказать, что в этой невзрачной потёртой чёрной папке находится вся моя жизнь и не очень радостное будущее. И это всё я передаю в руки женщине, которая наблюдает за всем с неприкрытой неприязнью.

Леди Кимбол бегло ознакомилась с документами, чуть нахмурив тонкие брови.

– Да, – произнесла она каким-то своим мыслям. – Действительно, тот самый злосчастный договор. Но этого недостаточно, чтобы убедить меня.

От таких слов мои брови сами собой полезли вверх.

– В наше время, даже самый бездарный маг может подделать бумагу. У вас должно быть кое-что ещё. Татуировка.

Совершенно спокойно я протянула левую руку ладонью вверх. На безымянном пальце красовался витиеватый узор, начинающийся от подушечки пальца, где новорождённой малышке оставили прокол, и заканчивающийся вокруг запястья, будто брачный браслет.

– Такой красный? – удивилась её светлость.

– Время на исходе, – а про себя добавила: «Моё уж точно».

Женщина отвернулась к окну, в размышлении постукивая кончиком ногтя по губам. Да, в чём-то я могу её понять. Не каждый день к тебе наведываются призраки из прошлого. А учитывая историю моей семьи за прошедшие двадцать лет, то это прошлое, которое очень хотят забыть.

– Ну что же, – наконец произнесла почти свекровь, – Леди Валери Теранс, с приездом в поместье Кимбол. Покои для вас заранее никто не готовил, поэтому временно разместитесь в гостевых. Мой дорогой сын в данный момент отсутствует и прибудет только послезавтра. Я постараюсь подготовить его к… к такой встрече.

Женщина вновь позвонила в колокольчик. Отдав короткое распоряжение горничной насчёт моего дальнейшего пребывания, леди Кимбол (хотя правильнее добавлять слово старшая) отошла к камину и невидящим взором уставилась на пламя.

Наверное, её, как и любую мать, гложут сомнения, а может, даже переполняют неприятные чувства. Но есть одно большое «НО»! Договор, скреплённый кровью, нельзя нарушать. Последствия слишком печальны.

* * *

Комната, в которой, как выразилась горничная, я буду проживать всего день-два, была довольно уютной. Хоть и холодной. Гостевые покои отапливают, если только заранее знают, что гость приедет. А обо мне почему-то не знали. Но этот вопрос меня интересовал сейчас меньше всего. Куда важнее сменить одежду и принять горячую ванну. А ещё не мешало бы чего-нибудь перекусить.

– Извините, мисс… – я привлекла внимание горничной.

– Клер. К вашим услугам, – девушка в веснушках изобразила довольно неуклюжий поклон. Но у меня это недовольства не вызвало.

– Клер, я несколько часов провела в дороге… понимаю, ужин, наверное, был давно, но могу ли я попросить хотя бы чашку горячего чая?

– Я посмотрю, что осталось на кухне. В отсутствие хозяина, леди Кимбол не даёт распоряжений насчет обедов и ужинов, предпочитая есть в своей комнате. А она в основном употребляет овощи. Не могу обещать роскошный стол.

– Я буду рада даже маленькому бутерброду, – мило улыбнулась я.

Отчего-то девушка вызывала во мне симпатию. Мелкие рыжие кудряшки обрамляли круглое личико в веснушках. Дополняли озорной образ глаза цвета шоколада с молоком. Не удивлюсь, если в её роду были ведуньи. В нашем королевстве такие глаза их отличительная черта.

У меня же бледно-голубые, не очень сочетающиеся с русыми волосами, приобретающими на солнце пепельный отблеск. Ещё бы кожу с зеленоватым оттенком, и точно русалка.

Пока я принимала ванну и искала место, куда развесить насквозь промокшие вещи, Клер принесла ужин. Видимо, мой злой рок решил всё же сжалиться надо мной, потому что на подносе находились салат из овощей со сметанной заправкой, тосты и даже маленький, но очень вкусно пахнущий окорочок. А ещё горячий чай.

– Надеюсь, вам понравится, – вновь смешно поклонилась девушка. – Посуду оставьте на столе, я утром уберу. Доброй ночи, леди.

– Спасибо большое! На такой ужин я и не рассчитывала. Доброй ночи.

В считаные минуты все тарелки опустели, и я забралась в холодную, но довольно удобную кровать.

Итак, первая ночь в доме моего дорого (во всех смыслах этого слова) супруга. Начало положено. Теперь главное поставить наши подписи под второй частью договора, которая хранится у мужа, и дышать будет легче. Левая рука наконец-то перестанет гореть огнём, напоминая, что двадцать лет с момента подписания договора вот-вот пройдут.