Что такое «дружба»? Под этим простым и самобытным словом скрывается много смысла. Это взаимная симпатия, общие интересы, бескорыстные отношения и так до бесконечности.

А что такое «преданность»? Прежде всего это верность, и иногда она стоит больших усилий.

Что такое «любовь»? Это всё сразу. Это огромное чувство, ради которого иногда мы осознанно идем на жертвы. Но стоит ли это того? В попытке сделать счастливым человека, которого любишь, ты можешь остаться несчастным сам. Твою жертву вряд ли оценят. Это постоянный груз вины, которую будут нести оба.

Или даже трое.

Никки встретила Калеба в колледже и не было ничего, что могло бы помешать им влюбиться друг в друга. Она – шумная и слегка взбалмошная, он – сдержанный и педантичный, и как ни странно именно эти качества составили идеальный союз.

Третий не лишний, если он друг. Райан именно тот, благодаря кому Никки и Калеб встретились. Нет это не любовный треугольник, но Райан может стать и тем, благодаря кому они расстанутся.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

сейчас

«Еще один бокал», – думаю я, глядя на бутылку «Шардоне», в которой осталось меньше половины. Хотя, если налью себе еще, там останется примерно меньше четверти, тогда и смысла оставлять вообще не будет. А что если я выпью все? Какая разница? Бокалом больше, бокалом меньше. Плевать.

Уговорив себя, я наливаю полный бокал и осторожно иду с ним в гостиную, стараясь не пролить на этот чертов ковер. Плюхнувшись на диван, я все же выплескиваю несколько капель себе на колени и смотрю, как вино стекает по моим бедрам.

Раньше бы Калеб их слизал. Раньше. Я смеюсь над этим словом. Как глупо звучит.

Раньше. Мы женаты всего шесть лет, а я уже использую слово раньше.

Так на чем я остановилась? Ах да. Капли вина, скользящие по моим бедрам, которые бы мой муж слизал раньше. Если бы он был дома, конечно. И если бы это было пару лет назад.

Я не знаю, в какой момент мы оступились. Почему так скоро позволили своему браку разрушаться на наших же глазах. Мы даже не пытаемся что-то сделать.

Нет, на самом деле все не так плохо. Даже можно сказать, что все хорошо, если не копать глубже. Сегодня утром я проснулась от того, что почувствовала жар, а открыв глаза, увидела двигающуюся шевелюру Калеба у себя между ног. Я издала стон, а он поднял голову и по-мальчишески ухмыльнулся. Я тут же пихнула его обратно, чтобы он продолжал начатое.

Но когда мы завтракали, стояла оглушающая тишина. Нам просто было нечем ее заполнить, кроме коротких фраз, которые растянулись на целых полчаса.

«Дорогая, подай, пожалуйста, сливки».

«Держи».

«Спасибо».

«Милый, ты не забыл, что Исайя и Эшли пригласили нас на ужин в пятницу?»

«Я помню, приеду пораньше».

«Хорошо».

«Кстати, сегодня придет сантехник заменить смеситель на втором этаже, так как я не успеваю. По дороге на работу я позвоню им в офис, чтобы уточнить, когда он точно будет. Но на всякий случай номер компании на холодильнике».

«Отлично. Возьмешь кофе с собой или купишь по дороге?»

«Возьму с собой».

«Сейчас все сделаю».

«Спасибо, малышка».

«Увидимся вечером».

«Да, до вечера».

«Люблю тебя».

«И я тебя».

Где здесь плохо, верно? Да нигде. Мы обычная семейная пара. Мы ссоримся так редко, что когда это случается, мы оба пугаемся. Серьезно.

Постепенно постоянным спутником нашего брака стало молчание. Оно вытеснило разговоры, смех и много чего еще. Секс остался, но он тоже бывает молчаливым. Страсть? Ну да, она есть, где-то там в нашей спальне, и я не должна жаловаться, потому что Калеб бывает ненасытен, как в те годы в колледже, когда мы познакомились. Этот мужчина идеальный. Правильный. Он зарабатывает хорошие деньги, позволяя своей жене не работать, он любит ее и регулярно занимается с ней любовью. Он бегает по утрам, черт возьми, а по воскресеньям стрижет газон. Он всегда сам выносит мусор и не разбрасывает носки.

Я люблю его. Я так его люблю, что иногда представляю именно его, когда слишком долго задерживаюсь в душе. Чаще всего это Том Харди, но в свое оправдание скажу, что это бывает редко, ведь у меня есть секс. Секс с моим мужем, который совсем скоро превратится в рутину. Я все же надеюсь, что этого не произойдет. Но во что точно превращается наш секс уже сейчас, это в работу. В работу, которую Калеб должен выполнить очень хорошо, как и все остальное в своей спокойной и размеренной жизни. Работу, которая рано или поздно должна принести результат.

Но результата нет. Я не стану говорить слово пока. Его нет и не знаю, будет ли вообще.

Внезапно тусклую гостиную освещают фары. Я подскакиваю и бегу на кухню, чтобы поставить бокал и немного привести себя в порядок. С сожалением посмотрев на почти допитую бутылку вина, я ругаю себя, что так быстро сдалась. Но часы на микроволновке говорят, что нет, все в порядке. Его действительно слишком долго не было.

Справедливости ради Калеб меня предупреждал. Но только лишь после того, как мне пришла идея приготовить ужин-сюрприз. Мы оба это заслужили, и я подумала, что этот ужин хотя бы на дюйм приблизит нас к тому, что было раньше. Что тишина станет хотя бы на секунду короче.

Я не предвкушаю сытный ужин, бокал вина и секс. Во-первых, уже поздно. Во-вторых, ужин остыл, а вино почти выпито. В-третьих, Калеб устал. И я не устрою ему взбучку. Я очень редко закатываю истерики, но все же закатываю, потому что молчаливая ссора меня убивает и порой не остается сил ее терпеть. Я выпускаю пар и становится очень хорошо. Калеб в силу своего характера никогда не кричит, он слушает, когда кричу я, и нас обоих это устраивает.

Быть может, я сделаю это завтра. Если не передумаю. До утра я могу остыть или просто-напросто все взвесить и прийти к выводу, что не имею права кричать. Он работает, потому что оплачивает наши счета. Он работает, чтобы дарить мне дорогие подарки. Он работает, потому что я хочу хороший ремонт в нашей спальне и гостиной. Он работает, потому что не хочет, чтобы работала я.

Я не совсем точно помню, как именно мы распределили подобные роли. Все получилось само собой. Просто однажды он сказал мне, что хочет видеть меня каждый раз, когда приезжает домой. Да, многие назовут Калеба сексистом, но не спешите с выводом. Он не будет против, если я пойду работать. Он просто высказал свое желание, а я согласилась. Да, а сейчас многие назовут меня лентяйкой, но если честно, какой женщине не понравится заниматься саморазвитием, а попутно ухаживать за домом и любимым мужем? Плюс взамен получать намного больше, чем давать?

Тема довольно избита, но тем не менее говорить о ней можно бесконечно и спорить, кто что должен. Но дело в том, что никто ничего и никому не должен. Каждая семья живет так, как считает нужным и правильным. Наш с Калебом брак именно такой, и наши проблемы никак не связаны с гендерными ролями.

Намочив под краном ладонь, я вытираю липкие от вина бедра и поправляю платье. Я уже собираюсь плюхнуться снова на диван и принять позу «я не обижена, все нормально», но внезапно раздается дверной звонок.

Калеб забыл ключи?

Я смеюсь над этой мыслью. Калеб и фраза «забыл ключи» вообще несочетаемые вещи. Он никогда не забывает ключи. Никогда.

Но в дверь звонят, поэтому я иду и распахиваю ее.

– Бев меня бросила.

Совершенно не удивившись этому заявлению, я открываю дверь шире и жестом показываю Райану входить. Войдя, он осматривает меня с ног до головы.

– Я чему-то помешал?

Фыркнув, я качаю головой.

– Если только моему пьянству в одиночестве.

Он поднимает руку, демонстрируя бутылку виски.

– Нужна компания?

– О да.

Я иду в гостиную, Райан следом за мной.

– Где Калеб? Битый час не могу до него дозвониться. – Райан осматривает гостиную и присвистывает. – Ты уверена, что мне стоит здесь находиться? Судя по обстановке старина Калеб сейчас лежит прикованный наручниками к кровати.

Я смеюсь, буквально падая на диван и указываю Райану на место рядом с собой. Только он умеет рассмешить тогда, когда хочется рыдать.

– Если бы.

– Так что происходит? – интересуется Райан, плюхнувшись на диван рядом со мной.

Я тоже смотрю на свечи, которыми обставила гостиную. На ужин, остывший на декоративном столике возле камина. На свое самое короткое и сексуальное платье, которое едва позволяет мне дышать.

– У Калеба две встречи и важные переговоры. Ты помнишь, он говорил об этом…

– Карлайле, – подсказывает Райан.

– Да, да. Он только и думает об этой сделке и проводит много времени в офисе. Он предупреждал, что приедет поздно, но я все равно решила… – чтобы не объяснять, я указываю на все, что нас окружает.

Райану и не нужно объяснять.

– Ясно, – вздыхает он. – Поэтому ты напиваешься дома одна?

Я киваю, глядя перед собой.

Мы молчим несколько секунд, затем я резко вспоминаю его «приветственную» фразу.

– Господи, Райан. Я такая эгоистка. Как именно Бев тебя бросила?

Если до этой секунды глаза Райана были полны тоски, то сейчас он смотрит на меня, склонив голову набок и слегка прищурив глаза.

– Ты не удивлена.

Он знает меня почти с детства, поэтому мне сложно что-либо от него скрыть или обмануть.

– Ну…

– Проклятье, Никки! Умеешь же ты поддержать в трудную минуту.

Я хватаю его за руку и интенсивно трясу.

– Прости, прости, я идиотка. Правда, мне очень жаль. Просто расскажи, что случилось.

Райан заметно расслабляется и снимает кожаную куртку, бросив ее на подлокотник.

– Сказала, чтобы я наконец-то повзрослел. Ей видите ли надоело со мной нянчиться. – Он открывает бутылку и делает большой глоток, затем морщится и смотрит на меня. Я молча наблюдаю за ним. – Ну, давай уже. Скажи.

Я приподнимаю руки в защитном жесте.

– Нет, я ничего говорить не стану.

Райан качает головой, невесело усмехаясь.

– Да ладно, я разрешаю.

Набрав в легкие воздуха, я задерживаю дыхание не одну, две, три секунды, а затем выпаливаю:

– Быть может, она права? Ну сам подумай, от скольких девушек ты уже это слышал?

– От каждой.

– Тем более стоит об этом задуматься.

– «Повзрослеть» – это как? – уточняет Райн, скептически улыбнувшись. – Жениться?

– Не обязательно, – отвечаю я.

– Но именно этого от меня и хотят. Мои бывшие, мои отец и мать, ты и Калеб.

Вздохнув, я забираю из его рук бутылку виски.

– Не говори чепухи. Мы с Калебом в этот список не входим.

– Конечно. – Райан делает неопределенный жест рукой.

Сорт виски мне кажется незнакомым. Не то чтобы я была экспертом, но в колледже мы иногда грешили этой дрянью, так что минимальный опыт есть. Я делаю маленький глоток и начинаю кашлять.

– Боже.

Райан смеется и забирает из моих рук бутылку. Свободной рукой он хлопает по моей спине.

– Осторожней, пчелка, это крепкая штука.

Я иду на кухню, затем возвращаюсь со стаканом воды и с бутылкой «Шардоне». Райан смотрит на бутылку и улыбается.

– Вижу, ты не шутила.

– Нет, – сделав глоток воды, я забираюсь на диван с ногами и прижимаю бутылку к груди. Боже, я выгляжу ужасно. – Думаю нет смысла спрашивать, любил ли ты ее?

Райан и Беверли встречались всего три месяца. За это время они несколько раз приходили к нам на ужин, мы устраивали барбекю, ходили вчетвером в бары и расслаблялись в джакузи. Из всех девушек Райана Беверли мне нравилась больше всех. И Калебу тоже. Мы правда надеялись, что она та самая, которая сможет удержать Райана на одном месте и заставит его посмотреть на жизнь глазами взрослого мужчины. Точнее, надеялся Калеб, а я лишь ему поддакивала. Нет, я тоже этого хотела, надеялась, но не верила. Я знаю Райана почти всю жизнь, и даже если в первый месяц отношений с Бев он вел себя как влюбленный мальчишка, то с каждой последующей неделей он все больше и больше остывал. И только самоуважение Беверли и ее проницательность помогли ей осознать, что если она сейчас не уйдет сама, то в любом случае уйдет он.

Поэтому я не удивилась.

– Она мне нравилась, – пожав плечами, отвечает Райан.

Нравится могут многие. Это такое далекое слово от слова «люблю», что ясное дело на одной лишь симпатии ничего не построишь.

– Мне жаль, – повторяю я. – Правда. Она мне тоже нравилась.

Райан смотрит на меня несколько долгих секунд. Его черная футболка плотно облегает крепкое тело. Синие джинсы слегка протерты на коленях, что выглядит стильно. Он из тех парней, что наверняка понравится каждой. Он был таким и в школе. Мало, что изменилось в его поведении с тех пор. Ну а возраст сделал его лишь привлекательней. Стоит ему улыбнуться какой-нибудь девушке в баре, и она уже будет сомневаться в своем твердом правиле: не спать с незнакомцем.

Я не преувеличиваю. Нет, Райан не спит со всеми подряд, он достаточно разборчив, но все же выбор у него есть всегда.

Мы друзья со старшей школы. Именно друзья. Это очень важно подчеркнуть, потому что мы бы сейчас не сидели на одном диване и не ждали бы моего мужа, если бы между нами хоть что-то было. Даже тот факт, что я была влюблена в него совсем недолго, тоже не считается. Ну это было сложно – дружить с таким парнем и не испытывать к нему чувств. А ведь тебе семнадцать, гормоны говорят за тебя, а единственный мужской объект перед глазами – это парень, который был твоей нянькой когда-то.

Мы с родителями переехали в Уильямспорт, штат Пенсильвания из Питтсбурга, когда моему папе предложили место учителя истории в средней школе. На тот момент мне было почти пятнадцать. Моя мама очень волновалась о том, что я не найду друзей на новом месте. Поэтому она активно взялась за их поиски, от чего мне было ужасно стыдно. Она объясняла это тем, что ей будет спокойней работать, если я найду хотя бы одного друга, для начала, и буду проводить с ним свободное от школы время. В Питтсбурге у меня были друзья, я вообще не помню, чтобы испытывала какой-то дискомфорт по этому поводу.

Но придя в новую школу, я убедилась, что не все так просто. Одно дело, когда ты знаешь всех с детского сада, а потом идешь с этими же людьми в школу. Совсем другое – когда ты переезжаешь на новое место и абсолютно никого не знаешь.

Райан Саттер жил на соседней улице и был всего на год старше. Однажды после моего второго дня в новой школе я угрюмо топала домой, потому что опоздала на автобус. Позади ехала машина с оглушающе громкой музыкой. Через несколько секунд возле меня притормозил темно-синий «Чероки» с поцарапанной дверцей со стороны водителя. С этой же стороны опустилось стекло и оттуда высунулось улыбающееся лицо.

Я остановилась. Потому что еще никогда не видела такого красивого мальчика. Он снял солнцезащитные очки и подмигнул. Его черные волосы стояли ежиком.

– Эй, новенькая, – сказал он, все так же улыбаясь. – Я сегодня получил права. Хочешь прокатиться?

Разумная часть меня вопиюще кричала «нет». Но видимо у меня была какая-то другая часть, более рисковая. Я не смогла сдержать улыбки. Мне оставалось идти довольно прилично, поэтому я рискнула, но при этом предложила компромисс.

– Нет, но если ты довезешь меня до дома, это будет считаться, что я с тобой прокатилась?

Он задумался. Очевидно, что он ожидал либо «да», либо «нет». И скорее всего последнее. Но я не сказала ни того и ни другого.

– Договорились, – наконец, произнес парень, снова широко улыбнувшись. – Это будет считаться.

Если он сегодня получил права, то значит, ему уже шестнадцать. Мне почти пятнадцатилетней он казался взрослым.

По дороге он болтал о школе, но я мало что слышала, потому что оглушающе ревела музыка. Мама сидела на веранде, когда мы подъехали. Она спустилась, чтобы поздороваться с Райаном, а я едва не сгорела со стыда. Ну это же не круто. Но Райан вышел из машины, познакомился с моей мамой, рассказал кто его родители и где он живет. Мама угостила его лимонадом, и они договорились, что он будет присматривать за мной иногда, так как в школе я пока никого не знаю.

Вот так все просто. Я лишь слушала их с открытым ртом.