– Двацветок, – глас был глухим и гулким, и в нем едва можно было распознать голос Ринсвинда.
Рука туриста остановилась на полпути к книге.
– Да? – откликнулся он. – Это… это ты, Ринсвинд?
– Да, – ответил голос, в котором звучали кладбищенские нотки. – И я хочу, чтобы ты сделал для меня нечто очень важное, Двацветок.
Двацветок обернулся вокруг и взял себя в руки. Итак, судьба Диска все-таки будет зависеть от него.
– Я готов, – в его словах вибрировала гордость. – Что я должен сделать?
– Прежде всего, выслушай меня внимательно, – терпеливо проговорил бестелесный голос Ринсвинда.
– Я слушаю.
– Очень важно, чтобы ты, когда я скажу, что нужно сделать, не начал спрашивать: «Что ты имеешь в виду?» – или спорить. Ты понял?
Двацветок вытянулся по стойке «смирно». По крайней мере, по стойке «смирно» встало его сознание – у его тела это никогда не получилось бы. Двацветок выставил вперед несколько своих подбородков.
– Я весь внимание.
– Хорошо. Итак, я хочу, чтобы ты сделал следующее…
– Да?
– Я хочу, чтобы ты помог мне вылезти, прежде чем я сорвусь с этого камня, – поднялся Ринсвиндов голос из глубин лестничного колодца.