Цитаты из книги «Сила ненависти»

Абсолютно все может сработать, если приложить достаточно усилий.

не ускользнуло то, что она не спросила, как умер Дэмиен. Она знала. – Ты скучаешь по ним? – Каждый день. – Я не лгал, и тяжелый ком снова образовался в горле, как и всякий раз, стоило мне подумать о моей ушедшей семье. – Мне жаль, – повторила, подходя и присаживаясь между могилами. Тонкие пальцы скользнули по холодному камню надгробной плиты, под которой покоилась моя мать, а потом переместились на первую букву имени Дэма. – Забавно, – улыбнулась она, обводя буквы кончиком пальца. – Дэмиен и Доминик. Ты знал, что твое имя буквально переводится как «принадлежащий Богу»? Не знал. Оливия продолжала водить по надписи с такой нежностью, будто ласкала любимые черты. Что-то в ее движениях успокаивало, и в какой-то момент я даже осознал, что пребывание здесь, в месте скорби, не ощущалось таким тяжелым в ее присутствии. И даже мое чертово имя на ее губах звучало по-другому, приятно. Закончив свое занятие, она вынула один крохотный цветок из своей прически и положила его на каменный выступ могилы Дэма. Все внутри меня сжалось от этого мимолетного жеста, такого чистого и естественного в своей простоте. – Он бы поблагодарил, – сказал я севшим голосом, когда Оливия отошла от могилы и снова остановилась рядом со мной. А еще пошутил бы, что я украл его невесту. Повернув голову, она некоторое время изучала мое лицо, после чего ее пальцы коснулись моей руки, и я вздрогнул от того, насколько ледяными они ощущались. Но казалось, холод ее не смущал; она выхватила оставшийся косяк из моей руки и бросила его на землю, топча кончиком туфли. – Он бы не одобрил, – будто наверняка зная, сказала она. Пришлось подавить новую усмешку, ведь Оливия попала в яблочко. Дэмиен ненавидел мой образ жизни точно так же, как я ненавидел его нравоучения. Будь он здесь, заставил бы меня сожрать сигарету еще до того, как ее потушили. Сбросив пиджак со своих плеч, я накинул его на плечи Оливии, и она тут же утонула в ткани, кутаясь плотнее. Мне показалось, что она даже незаметно вдохнула мой запах. – Нам пора возвращаться, – не думаю, что кто-то из присутствующих вообще нас потерял, но я почувствовал себя не в своей тарелке, снова оказавшись к ней так близко. – Ты правда думаешь, что это сработает? – внезапно спросила Оливия, не глядя на меня. Теперь ее взгляд был устремлен на вечеринку, где все больше гостей напивались и вели себя как сборище ненасытных дегенератов. Имела ли она в виду наш брак или что-то другое, я не знал. Но знал, что ответить: – Абсолютно все может сработать, если приложить достаточно усилий.

Одна из самых сложных вещей, с которой сталкивается зависимый человек, – это не ломка и не сиюминутное желание облегчить муки, не отсутствие денег на новую дозу и не осуждение окружающих. Труднее всего признаться самому себе в том, что ты – зависимый, наркоман, торчок, не способный держать себя в руках, и что тебе нужна помощь.

Мой первый дилер продавал эту дрянь, расхваливая так, будто это был настоящий прорыв в медицинском слове. И я, черт возьми, поверил, впервые в жизни поддавшись слабости по собственной воле. Забыл прописную истину Каллаханов – слабаки умирают первыми.

Время шло, и каждый новый день, наполненный звуками ударов и пощечин, приближал меня к черте, перейдя которую я больше не смог бы стать прежним. Я уже не был обычным ребенком, постепенно становясь подобием монстра, который меня сотворил.

Но иногда простая нелепая случайность или одно спонтанное неверное решение запускают целую цепочку событий, способных обернуться крахом. Лично

Жизнь состояла из постоянной борьбы за первенство – это началось еще до моего рождения и продолжалось по сей день. Чаще всего я проигрывал, уступал, мирился с обстоятельствами, позволял другим отбирать слишком много. Мне понадобилось около сотни хлестких пощечин, чтобы наконец прийти в себя и усвоить урок: не поимеешь ты – поимеют тебя.