сию. Не будь меня, вам бы не видать ее как своих ушей. А этот парень, Мак-Кибен, – прибавил Джилген, усмехаясь, – каков был красавчик, а? Тихий, вкрадчивый. Он, верно, и сейчас работает у вас?
– Да, он служит в одном из моих предприятий, – надменно отвечал Каупервуд. – Но вернемся к интересующему нас вопросу. За Общечикагской электрической и той компанией, которая собирается прокладывать надземную дорогу, стоят, в сущности, все те же лица из старых газовых компаний – Блэкмен, Джулс, Бейкер, Шрайхарт и другие, – и все они злы на меня, ибо я позволил себе заняться тем, что они считали своей монополией, и в конце концов принудил их от меня откупиться. Эти господа возненавидели меня еще и потому, что я переоборудовал ваши допотопные конки и сделал их доходными. Мэррил имеет против меня зуб за то, что я проложил петлю не вокруг его магазина, а другие – за то, что я вообще ее проложил. Они все ненавидят меня только потому, что я занялся тем же делом, что и они, и сделал то, что им давно надлежало сделать. Я явился сюда незваный – вот вам и вся подоплека этой вражды. Я должен был привлечь муниципалитет на свою сторону – без этого мне и шагу ступить не давали, но как только я этого достиг, все мои недруги тотчас ударились в политику, чтобы атаковать меня еще и с этой стороны. Мне очень хорошо известно, мистер Джилген, кто стоял за вашей спиной во время последних выборов. Вы думаете, я не знаю, кто снабжает вас деньгами? Вы хорошо поработали, и победа осталась за вами. Я не питаю к вам никаких враждебных чувств,