Цитаты из книги «Гений»

Но он не мог удовлетвориться разговорами с нормальными, трезвыми, уравновешенными людьми, пусть даже достойными и доброжелательными. Простая жизнь и будничные дела начинали вызывать в нем раздражение.

Что же до его жены – верно, он дал ей слово, но дал его не по доброй воле. Как может человек клясться в верности до гроба и сдержать слово, когда в самой природе торжествуют эгоизм, вероломство, разрушительные силы и непостоянство?

Весьма сомнительно, удавалось ли когда-нибудь человеческой воле самой побороть ту или иную слабость, – и способна ли она на это. Человеческие склонности – область чрезвычайно тонкая. Они заложены в самих клетках организма, в химических свойствах этих клеток. Тот, кто углубляется в тайны биологии, часто обнаруживает любопытные явления: некие формы микроскопической животной жизни существуют как бы для того, чтобы стать добычею других форм животной жизни, иными словами, в силу присущих им химических и физических свойств обречены на гибель.

Факт заключается в том, что он был великим художником. Никакой другой американский гражданин его поколения не оказал такого широкого и прекрасного влияния на нашу национальную литературу. Американская литература до и после его отличается так же сильно, как биология до и после Дарвина. Он был человеком огромной самобытности, глубокого чувства и непоколебимого мужества».

Для этой девушки не существовало разницы между мужчинами – она каждого готова была сделать своим рабом, надеть на вертел своей красоты и томить в соку любовных терзаний.

каким человек мыслит себя, таков он и есть»,

Разлука – это темная комната, в которой не видно даже любви

Что вы думаете об этой книге? – Там показано, что происходит с людьми, которые осмеливаются бросить

Вполне возможно, что его любви придет конец, тем более что и сейчас это не было любовью в истинном смысле слова, то есть страстным желанием духовной близости. Он, собственно, никогда не любил ее за ум или за душевную красоту. Теперь, размышляя над этим, он отдавал себе отчет, что между ними никогда не было того взаимопонимания, которое создается общностью взглядов и стремлений.

Все они были воспитаны в христианских понятиях о добродетели – это были не церковные догмы, а именно христианские понятия, окрашенные терпимостью и доброжелательностью. Они по мере сил соблюдали десять заповедей, и жизнь их не выходила за рамки того, что именуется нравственностью и приличием.