Цитаты из книг автора «Теодор Драйзер»

В простом выражении «я уезжаю» кроется целый мир не находящих выхода чувств.

Люди презирают тупое, немотивированное сопротивление.

До сих пор еще никто толком не разъяснил и не понял истинного значения денег. Когда каждый из нас уяснит себе, что деньги прежде всего означают вознаграждение моральное и только так должны восприниматься, что деньги – это возмещение честно затраченной энергии, а не привилегия, добытая незаконным путем, – тогда многие из наших общественных, религиозных и политических неурядиц отойдут в область преданий.

Заурядный ум в лучшем случае напоминает собой простейший механизм. Его функции подобны органическим функциям устрицы, вернее, даже моллюска. Через свой сифонный мыслительный аппаратик он соприкасается с могучим океаном фактов и обстоятельств. Но этот аппаратик поглощает так мало воды, так слабо гонит ее, что его работа не отражается на беспредельном водном пространстве, каким является жизнь. Противоречивости бытия такой ум не замечает. Ни малейший отзвук житейских бурь и бедствий не доходит до него, разве только случайно. Когда грубый и наводящий на размышление факт – каким в данном случае оказалось письмо – вдруг заявляет о себе среди мерного хода событий, в таком уме происходит мучительное смятение, вся, так сказать, нормальная работа его расстраивается. Сифонный аппарат перестает действовать надлежащим образом. Он всасывает страх и страдание. Плохо прилаженные части скрипят, как засоренная машина, и жизнь либо угасает, либо едва теплится.

Люди думают о нас то, что мы хотим им внушить.

Однако как уже было сказано кем-то: «Можно ли между добрыми друзьями считаться с таким пустяком, как конституция?»

Беда женщин в том, Эйлин, что они все, в сущности, заняты одним. А у мужчин, видишь ли, интересы довольно разнообразные.

Подлинная история человечества – это, в сущности, войны, корыстолюбие, тщеславие, жестокость, алчность, похоть, убийства, и только слабые придумывают себе какого-то бога, спасителя, к которому они взывают о помощи. А сильные пользуются этой верой в Бога, чтобы порабощать слабых.

Ей едва минуло пятнадцать лет, и ни хитрости, ни корысти в ней еще не было.

Не смейтесь над муками неразделенной любви. У ревности ледяные объятия, цепкие, как объятия смерти.