Порой так случается в жизни, что всё наваливается. И даже то, чего и близко не существовало в твоих планах, предположениях, намерениях.  И даже то, что казалось тебе «нет-нет, меня это уж точно никогда не коснётся»… И даже то, что думалось: «Я, конечно, не святая, но и не до такой степени грешная, чтобы…»

Оказывается, решаем это не мы.

Нет, решить проблему несложно. Исправить ошибку тоже. Совсем другое дело, когда проблем масса, и они присутствуют в каждой сфере твоей жизни, начиная от отсутствия личной и до неприятностей на работе.

А ошибки… они всегда есть. Просто порой можно на мгновение вернуться в прошлое, увидеть их причины, чтобы вовремя исправить. Затем оставить их там, где они были совершены… и больше не оборачиваться.

Но так не получается. Особенно тогда, когда жизнь крутится вокруг ненавистной работы, на которой приходится не просто уничтожать себя как личность, а растаптывать в ничто. И это потому, что всё делаемое тобой – это чья-то прихоть и чьи-то деньги, а ты получаешь только скудные остатки от чужого дохода, но должен держаться молодцом и принимать тот факт, что эта специальность совершенно не подходит твоей романтической натуре.

Ладно, и со всем этим тоже можно существовать! Можно даже жить. Если есть человек, к которому можно прильнуть после сумасшедшего трудового дня, вытянувшего все силы.

А бывает и так, что этот человек уже появился, но ваши отношения развиваются только в твоих мечтах, ибо они похожи на взрывное устройство, временами детонирующее и разбрасывающее вас эмоциональной волной по сторонам. И последующая боль от непрестанных ссор напоминает, что вы чужие, разные и абсолютно не созданы друг для друга.

Ладно, и это можно утрясти: найти в себе смирение, терпение, причины для понимания этого человека. Можно? Да можно! Тем более, если это приходилось делать ранее!

Но как жить с раной в сердце за самых родных людей, когда они живут вместе долгие годы, преодолевают трудности, строят своё будущее да и твоё тоже, друг другу признаются в любви на двадцатом году жизни… а потом – бац! «Разводимся!»

Наверное, это способно истрепать душу больше всего – страх и скорбь за семью родителей, пока ещё не создана твоя собственная. И эти две измученные души теребят тебя с надеждой, что, может, хоть ты поймёшь… ты ведь уже взрослая… столько всего знаешь… и способна это прекратить… ведь у тебя есть силы.

А как прекратить, если сердце разрывается за обоих одинаково – они ведь родители, единое целое в твоем сердце, мозге и прочих частях тела?.. И ведь они раньше не то что никогда не разлучались – порознь в гости ни к кому не ходили.

Это настоящее горе, которое не должно было тебя коснуться, ибо планы строились совершенно иначе.

Смахнув упавший на ботинок пожелтевший листок, чуть иссохнувший и завернувшийся по краям, Тоня вскинула голову к небу.

Может, это просто осенняя хандра настолько преувеличивает значимость этих неурядиц? А может, всё дело в неумении смотреть на вещи иначе – с равнодушным холодом или хотя бы бесстрастием? А ведь она смотрит на всё сердцем!

Словно в подтверждение мыслей, порывистый ветер сорвал капюшон с головы, небрежно отбросив его на плечи. В его свисте слышалось что-то злобное, возможно, угрожающее, но это отнюдь не пугало, скорее – привычно расстраивало.

Ноги поплелись домой, пытаясь заставить тело преодолеть ещё пару кварталов, занести себя на пятый этаж и, отбросив всё ненужное, расплавиться под тёплым пледом и с чашкой горячего чая проглотить остаток этого бесполезного и удручающего дня.

Странно, но спустя полчаса её руки грелись теплотой не от чашки, а от бокала. Разумеется, бокала не с чаем, а с коньяком и томно плавающей в нём долькой лимона. Потому что мозг научился снимать напряжение другими методами. Чаёчки да кофеёчки – это так, чтоб с утра проснуться и настроиться на работу. А здесь дела надо разгребать методами посерьёзней.

Не хотелось смотреть телевизор, не хотелось подключаться к интернету. Хотелось тишины… тишины в мыслях желательно. Выключить телефон? Нет. Вдруг мама позвонит. Вдруг случится что (а в последнее время всегда что-то случается). Нет. Пусть будет включён.

Вечерняя сумрачность комнаты постепенно погружалась в ночной мрак. Это произошло так незаметно, что создалось впечатление, будто вокруг неё, и правда, ничего нет.

Кажется, насладиться этим состоянием несуществования не удастся: комнату осветил внезапно вспыхнувший дисплей. Звонила Ириша – боевая подруга и залог хорошего настроения.

– Слышу по голосу, что ты делаешь то же, что и я? – в динамик надрывисто звучал привычный сарказм. Но Антонина знала, что за этой печалью скрывается упорно побеждающий оптимизм.

– Наверное, – улыбнулась Тоня. – У тебя тоже всё «прекрасно»?

– Конечно, – наигранная ирония подруги только свидетельствовала о нежелании сдаваться в плен депрессии. – Всё прекрасно – на работе премии лишили, мой пьяный припёрся, Васька тут ещё приболел…

– Бедный Васька, – с искренней грустью посочувствовала Тонечка. – Хороший такой… котяра…

– Да, Васька – это всё моё счастье, – продолжала шутить та. – Хотя нет. Ещё ты у меня – счастье. Только слишком грустное в последнее время.

– Ой, Ириш, прошу тебя, – её голос готовился завыть, когда подруга ее остановила.

– Короче, я тебе звоню не соплями делиться, дорогая моя. Ты чё делаешь там?

– Да что я могу делать?.. – с сожалением сомкнув губы, Тоня заглянула в бокал, на дне которого улёгся обмякший лимон.

– Ах, точно. То же, что и я. Пятизвёздочный? Или опять не хватило?

Усмехнувшись, Тоня ответила:

– Да какая разница, сколько звёзд?.. Была цель – выпить лекарство да уснуть. А снотворное, ты знаешь, я не употребляю.

– В общем, подруга дней моих суровых, давай-ка одевайся и – на выход. Я жду тебя у подъезда в такси.

– У какого подъезда?

– У подеъзда с пятью ступеньками и синим козырьком… – продолжала отшучиваться та. – Едем в клуб! Достало всё!

Порой Тоню немыслимо раздражало намерение Ириши своим жизнелюбием насильно вытягивать её из одиночества. Но в основном всё можно было назвать уместным. Сейчас вопрос крутился поинтересней: она что, в такси с бокалом коньяка?

– Не, я не хочу, – запротестовала несмело Тоня, готовя жалобы на жизнь: настроение не то.

– А я не спрашиваю тебя и не предлагаю, – ирония подруги превращалась в команду. – Я констатирую факт: едем в клуб! На пару часиков, не больше! Жду!

Отключилась. Сцепив зубы от злости, Тоня хотела перезвонить, буркнуть своё и всё-таки вырубить мобильник… но вместо этого… бросила его в сумку и направилась к выходу.

Так происходило всегда, когда звучала фраза «на пару часиков» или «ненадолго» – они оставались гулять до утра. И это при том, что последующий рабочий день никто не отменял.

Но все эти тусовки имели какое-то магическое действие: через час после прибытия в клуб Тоня уже раскатисто хохотала у бара и, слизывая соль с тыльной стороны кисти, опрокидывала рюмку с текилой.

Казалось, жизнь способна наладиться на эти несколько часов, пока мозг находился во власти алкоголя и беспредела. В принципе, его наличие в таком месте всегда оценивалось скептически – к чему отрезвляющие напряги? Весело ведь, проблемы – в другой цивилизации, а в этом астрале просто отрывайся!

И некому было тряхнуть за шкирку со словами: «Девчонки, замуж берут не в этом измерении, другом». Но думать об этом некогда – мозг всегда занят тем, что ему удобно.

После нескольких рюмок музыка заводила на танец. Знакомый ди-джей подмигивал девушкам, временами подходил, чтобы выпить и посплетничать. Мелькающая светомузыка уносила из реальности непрестанным танцем разноцветных лучей… Тут, и правда, можно было сделать вид, что другого мира не существует – есть только этот, полный хаоса и безудержного импульса, жизнелюбивым стуком отдающего в висках.

Хмельные мужчинки, идя мимо барной стойки, улыбались девочкам, но без цели познакомиться. Иру и Тоню здесь уже давно знали. И знали как тусовщиц, умеющих отвязно повеселиться.

Ощутив позади себя чьё-то тяжёлое присутствие, Тоня обернулась. Он нахально стоял в непосредственной близости к ней, напирая всем торсом, от чего при всём желании ей не удалось бы сдвинуться. С явным возмущением на лице она молча ожидала от него действий.

– Иду тут, – вдруг с улыбкой громко произнёс он так, будто они сегодняшним днём расстались у дверей её квартиры, – а она стоит, вся такая-претакая.

– Простите? – Тоня всматривалась в лицо мужчины, надеясь вспомнить, где они могли видеться, поскольку его нахальство свидетельствовало лишь о том, что они должны быть знакомы.

На вид он был разве что немного старше её, может, на пару лет, приятной восточной внешности, среднего телосложения и достаточно высокий. Симпатичные черты лица казались Тоне малознакомыми. Но чем-то же его наглость должна быть обусловлена!

– Красота просто! – восхищённо говорил он, рассматривая ее лицо, и Тоня заметно смутилась. – И где таких лапочек производят?

Тут она поняла, что на самом деле они не знакомы. Это просто у парня такой властный стиль знакомства – будто они уже сходили на пару свиданий, и все у них хорошо.

– Это вымирающий вид лапочки, – со смехом поддержала она его шутку. – Пара экземпляров осталось. Поторопись, а то можешь остаться в неудачниках.

С этими словами она деловито приоткрыла ротик и потянула из соломки лимонный сок. Одобрив её ответ, он тихо рассмеялся, продолжая свой нахальный флирт.

– Ну и почему скучает вымирающий вид? Или вымирает он как раз от скуки?

– О да! Что же ещё делать, когда такие остроумные проходят мимо?

– Я прошёл мимо тебя три раза, надеясь, что ты улыбнешься в ответ, – упрекнул он. – Но ты продолжала стоять насупленной. Что стряслось?

– О! Давай я не буду тебя посвящать во все тяжкие, – рассмеялась Тоня. – Оставим общение на позитивное ноте.

– Прелестно! – воскликнул он, обхватывая своей рукой ее бедро.

– Общение – это значит разговор… контакт воздушно-капельным путём, – одёрнув его руку, продолжала умничать она. – Я тебе не позволяла ко мне касаться!

На этих словах парень послушно поднял руки вверх, но вместе с тем чмокнул ее в губы.

– Ты обалдел? – она посыпала из глаз гневными искрами. – Совсем спятил?

В ярости Тоня ударила его по плечам, надеясь оттолкнуть, но тот оставался неподвижным, как скала.

– Ты ведь сама сказала воздушно-капельным, – невозмутимо улыбался он. – Что я не так сделал?

Словно в поисках спасения от этой наглости, Тоня скользнула взглядом по залу, остановившись именно там, где не следовало бы. Под лестницей, ведущей на второй этаж, за столиком сидел ее Андрей, которым она бредила с недавнего времени, настойчиво считая, что у них может что-то получиться.

Парню составляла компанию симпатичная шатенка, которой он губами ласкал податливое ушко. То есть что-то умилительно говорил, а та, прильнув всей собой к нему, отвечала ему смущённой улыбкой. Так, кажется, у них что-то назревает.

Стало неприятно. Нет, не больно. Противно.

Взглянув на своего хама, всё ещё ожидавшего от неё ответного флирта, она неожиданно для себя притянула его за ворот к себе и впилась страстным и таким ничего не значащим поцелуем. Поделом ему. Пусть и Андрей теперь полюбуется на её пассию!

Стоящая рядом Ириша опешила. Некоторые их знакомые тоже. Особенно те, кто знал, что они не могут быть знакомы.

Но пока её губы были заняты, глаза не отрывались от ненавистной парочки, которая уже продвигалась к танцплощадке, чтобы исполнить медляк. С нежностью проведя по её фигуре пальцами, «нахал» остановился на кисти и, обхватив, потянул Тоню в центр зала.

– Не-е-ет, – капризно сощурилась она и остановилась. – Не люблю я танцевать под эту попсу.

– Тогда подожди меня пару минут, я сейчас приду, – сказал незнакомец, но, прежде чем сделать шаг, обернулся, вперившись в девушку пронзительным, хоть и немного охмелевшим взглядом. – Жди тут! – предупредительно приказал он, пригрозив пальцем. – Не вздумай исчезнуть! Я ни за что не упущу еще одного поцелуя от вымирающего вида лапочек.

– Всего одного? – с неприсущим себе театральным жеманством Тоня играла так, будто очень была ему рада. Новый знакомый действительно забавлял, но её сердце занимала только ревность и жажда мести в отношении другого человека.

– О-о-о, мне нравится это разочарование, – с улыбкой произнёс он и снова чмокнул её в губы. – Сейчас буду.

Она ждала, что он вернётся с каким-нибудь угощением, хотя чем её после текилы угощать, когда за барной стойкой и так всё под рукой? Наверное, это что-то очень женское – хотеть ухаживаний со стороны нового знакомого такой вот мелочной нелепицей. В то же время Тоня не позволяла за себя платить, чтобы не оставаться в долгу перед  мужчиной.

«Нахал» вернулся через несколько минут с пустыми руками. Проигнорировав невольное разочарование, Тоня продолжала заигрывать с ним, бегло поглядывая на развлекающегося Андрея.

А вот этот повеса и бабник, на которого Тоня, по сути, не имела никакого права, прекрасно себя чувствовал в компании мимишной персоны. Мелкая такая, противная. А он-то – здоровый бугай, и такой обходительный, мерзавец. Тоня знала это по себе – когда-то он обхаживал так и её.

Да, когда этому козлу что-то надо, он стелется как тряпка. А получив своё, превращается в бездушного отморозка. Вот такая трансформация личности! Или деградация…

Несмотря на то, что Тоня уже давно раскусила сущность Андрея, ей почему-то крайне хотелось стать особенной для этого напыщенного гордеца. В какой-то момент она даже тешилась уверенностью, что это так и есть.

И откуда могли появиться такие умозаключения, никто не мог объяснить, даже Ириша, хорошо понимающая динамичный характер своей подруги.

Так вот, после пары свиданий и нестабильного общения с Андреем, состоящим в основном из дерзкого флирта и обсуждения общих профессиональных интересов, Антонина вдруг решила, что парень на нее запал и просто боится это показать. Поэтому сейчас она намеревалась сделать всё, чтобы заставить этого козла сгореть от ревности на месте.

– Так, лапочка, – новый знакомый, продолжавший держать ее в объятиях, будто свою девушку, вдруг обернулся и посмотрел в одном с ней направлении.  Неужто заметил ее стенания? – Сейчас подойду. Нужно кое-что кое у кого спросить.

Она кивнула с полным равнодушием и остановила взгляд на объекте, который куда-то засобирался вместе со своей подругой. И каково же было ее удивление, когда ее ухажер подошел к Андрею и принялся пожимать руки, показывая в Тонину сторону и что-то объясняя.

– Ё-моё! – воскликнула Антонина и молниеносно отвернулась к Иришке, чтобы все рассказать, но та о чем-то занимательно болтала со своей коллегой, случайно встретившейся в этом заведении.

Тоня горела от нетерпения рассказать о нелепом совпадении. Но в итоге она ничего не успела, ибо оказалась вновь в объятиях нового знакомого. И он наверняка заметил, что ее романтический настрой развеян, но объяснил этот момент своеобразно.

– Ну прости, что оставил. Честное слово, не хотелось от тебя ни на шаг отходить. Но нужно было к брату подойти, попрощаться… Он там девочку «склеил»… вобщем, поедут они…

С этими словами он бесстыдно замурчал, будто кот, и коснулся губами ее шеи, демонстрируя явные намерения последовать примеру Андрея. Но обомлевшая Тоня проигнорировала его намёки. Наверное, ничего внезапнее прозвучать просто не могло.

– Ты здесь был с братом? – едва слышно пролепетала она.

– Что?

– Этот парень твой брат? – громче переспросила она.

– Да. Потом вас познакомлю. Если захочешь.

Шок на своей физиономии она будто увидела со стороны, но тут же криво улыбнулась и саркастично произнесла:

– Аха, только об этом и мечтала.

Брат?! Тоня, почему ты всегда встряёшь в подобные истории? Что тебе мешает жить спокойно? Нужно быстренько сплавить этого типа и исчезнуть!

– Ты не мог бы попросить Володю… он с той стороны стойки… вон… – она указала на закрутившегося среди посетителей бармена. – Пусть нальет стакан грейпфрутового сока. Захотелось так… вот знаешь, бывает…

– Окей! – радостно ответил тот. – Только… я деньги все брату отдал, он занять попросил…

– Я заплачу, не переживай, – подмигнула Тоня.

Обернувшись к Ирише, она резко схватила ту за руку и повернула к себе.

– Извини, – только успела бросить Ира собеседнице и с возмущенной гримасой устремилась на подругу.

– Ты видела?..

– Ты преувеличиваешь его превосходство, – съязвила Ириша, думая, что вытаращенные глаза подруги пытаются изобразить восторг новым знакомым.

– Какое превосходство?

– А! Ты о поцелуях? Да, видела вашу страсть… чуть слюнями не забрызгали…

– Да я не о слюнях! Не об этом… не об этом парне… Блин, как его зовут-то?  – Не было времени вспоминать, и Тоня махнула рукой. – Неважно! Ира, он брат Андрея…

– Какого Андрея? – быстро спросила та, но, поняв о ком речь, с ужасом прикрыла рот рукой. – О нет!

– О да! – нервно коснувшись лба, Тоня ощутила, что впадает в дрожь.

– Ага, значит Андрей у нас… – Ира задумчиво подняла указательный палец вверх. – А этот у нас… а ты у нас с этим, который есть брат, но имени которого сама не знаешь, уже развернула действия по полной?

– Ну… да.

– Зачем?

Ира смотрела на Тоню не просто с требовательностью, она своим взглядом будто рылась в мозгах подруги, пытаясь выискать в них адекватный ответ на свой вопрос.

– Чтоб Андрей приревновал, – с сожалением сомкнула губы Тоня.

– Ага. Ну, как видишь, теперь твое шоу взлетает в рейтинге и, по твоим подсчетам, совсем скоро Андрей начнет ревновать, в чем я очень сомневаюсь.  Но эффект обещает быть фееричным.

– Мне не до шуток, Ирка! Не хочу я, чтоб кто-то ревновал.

– То есть теперь ты не хочешь, чтобы он тебя увидел с этим типом?

– Кто? Андрей?

– Ну да.

– Нет! Что ты! Теперь не хочу. Раньше хотела. Минут десять назад. А теперь сдались они мне оба! Я домой хочу.

Тоня уже потянула руки к своим вещам, как Ира крикнула прямо ей на ухо:

– Ну тогда прячься, Андрей в двух шагах… со своей шатенкой.

Схватив меню с барной стойки, Тоне удалось вовремя им закрыться. Да не так уж близко проходил мимо них Андрей, но заметить ее он вполне мог. Если не пялился бы на бёдра дефилирующей впереди девицы.

Получив знак от Иришки подниматься, Тоня осмотрелась.

– Да ушёл он! А этот вон уже сделал тебе заказ.

– Какой там заказ? – впопыхах собрав сигареты и зажигалку с барной стойки, Тоня небрежно бросила своё добро в сумочку. – Знаешь что, подруга? Помчала я домой! Оно мне надо?

– Завидую я тебе, Тонька! – остановила ее Ириша, во все горло перекричавшая музыку.

– Чему тут завидовать? Рехнулась? – сдвинула брови Тоня.

– Да как чему? У тебя такой экшен наклевывается!..

– Да иди ты! – не оценив сарказма подруги, Тоня бросилась к выходу, прячась то за спинами людей, то за приподнятой кверху сумочкой.

Да зачем оно ей надо знать, чем закончилось дело! Вот вообще неинтересно!

На следующий день она даже не стала спрашивать у Ириша, как нахал отреагировал на её исчезновение. Хотелось просто всё вычеркнуть из памяти… Хотя, если честно, язык почесывался…