Чудо-дерево

Гуляла как-то раз Лисичка по лесу и нашла шишку. «Откуда здесь шишка? – удивилась она. – Кругом берёзы да осины, ни сосен, ни елей поблизости не видать. Да и шишка какая-то диковинная». Шишка и впрямь была необычная: синеватая, чешуйки плотно сжаты, а на их кончиках смола застывшая, словно бисер.

Лисичка, как любая девочка, любила всё красивое. Она протянула сквозь шишку верёвочку и повесила на шею как кулон. Так и ходила по лесу красавицей.

Однажды присела в берёзовой рощице отдохнуть, поглаживает шишку, а сама думает: «С какого же дерева эта шишка? Наверное, с какого-нибудь заморского. Может, пальмовая? Летел, видно, самолёт с пальмовыми шишками да и уронил одну». А пальм-то она никогда и не видела. Погладила она свой кулончик-шишку и сказала про себя: «Вот бы хоть одним глазком на пальму посмотреть».

Вдруг прямо перед ней появился высокий шершавый столб. Удивилась Лисичка. От неожиданности слова вымолвить не может. Запрокинула голову, чтобы лучше разглядеть. А на самом верху столба – метёлка из лапчатых листьев.

– Каррр! – прокричала ворчливо пролетающая мимо Ворона. – Только пальмы в нашем лесу ещё не хватало.

– Так это и есть пальма?– удивилась Лисичка.

Она долго всматривалась в вышину, но никаких шишек не увидела и, поглаживая свой кулончик, пробормотала:

– Нет, пальма в нашем лесу совсем ни к чему.

И пальма вдруг исчезла, испугав Ворону, которая только-только собралась на неё примоститься.

Лисичка хотела снова удивиться, но вдруг подумала: «Уж не волшебную ли шишку я нашла? Как бы мне её испытать ещё разок?» Тут в животе у неё заурчало от голода, и она, ухватившись за шишку, подумала: «Хочу, чтобы на кусте орешника вместо орехов выросли сдобные оладушки».

В тот же миг на кустарнике повисли пухлые оладьи. Ну и обрадовалась Лисичка! Наелась досыта, сорвала последнюю оладью и пошла довольная по лесу гулять. Идёт, отщипывает маленькие кусочки и в рот бросает, словно семечки.

Слышит, на соседней полянке знакомые зверята играют. Вышла к ним, оперлась о берёзку и стоит лениво, наблюдает за ними.

Тут подскочил к Лисе Волчонок:

– Чем это, Лиса, у тебя так вкусно пахнет?

– Не видишь разве? Оладушек я ем.

Тут и остальные к ней подбежали:

– Угости и нас оладушком, Лиса.

– Вот ещё! – фыркнула рыжая плутовка.

А зверята обступили её, в рот смотрят, слюнки глотают.

– Не думали мы, что ты такая жадина. Не будем с тобой больше водиться.

Отвернулись и пошли прочь. А Лиса и есть-то особенно не хотела.

– Да не жадина я. Пошутила. Уж и пошутить нельзя.

Отломила она всем по кусочку и себе маленький оставила. Тут Ворона подлетела:

– И мне кусочек!

Лиса и ей дала.

Тут зверята стали восхищаться Лисой:

– Ох, Лиса, какая ты добрая. Последний кусочек отдала и себе ничего не оставила.

А Лисе очень хотелось похвалиться своей волшебной шишкой. Она покрасовалась немного, а потом и выпалила:

– Да я таких оладушек сколько угодно достать могу.

Тут звери удивились:

– Где же столько вкуснятины есть? Ты и нас туда отведи.

– Да у меня шишка волшебная: что ни пожелаю, она всё для меня сделает. Вот я пожелала дерево, усыпанное оладушками, – так и случилось.

– Ух ты! – удивился Волчок. – А может твоя шишка вырастить дерево, увешанное сосисками?

– Нет, – зарычал Медвежонок. – Лучше дерево, увешанное медовыми пряниками.

– От медовых пряников только зубы разболятся, – возразил Зайчишка. – Лучше вырастить морковное дерево.

Лисица зажала свою шишку и попятилась назад.

– Вот ещё! Буду я на вас волшебство тратить.

Вдруг под лапками у неё что-то щёлкнуло. Она разжала их, и все увидели, что шишка раскрылась.

– Вот это да! – удивились зверята.

Шишка стала ещё красивее, чешуйки раздались в стороны. Вдруг из неё вылетело одно единственное зёрнышко и упало в траву. Через секунду появился росток. Росток превратился в кустик, кустик – в деревце. Ещё мгновение, и перед ними стояло высокое дерево с крепким стволом и раскидистыми ветками. А на ветках… Вот чудо-расчудесное – и сосиски, и пряники, и морковка. Только оладушек не было. Столько радости зверятам было!

Лишь Лисица не радовалась. Сколько она ни просила свою шишку, не исполнила та больше ни одного желания.

Увидели это зверята и пожалели её. Позвали свою рыжую подругу вместе урожай собирать с волшебного дерева.

С тех пор Лисичка больше не жадничала.

Сказка об Умиле и злом колдуне

Далеко-далеко, за тридевять земель, в тридесятом царстве, в тёмном государстве, высоко в горах стоял за́мок царя Казимира. Был он злым и жестоким правителем, очень любил деньги и власть и мечтал править всем миром. Поэтому брови его были всегда нахмурены, а глаз никогда не касалась улыбка. В за́мке Казимира была тайная комната, в которую никто не смел входить, кроме него. Там, за семью замка́ми, в железном сундуке, окованном семью цепями, лежала волшебная книга. Тот, кто прочтёт её, станет великим чародеем, таким, каким был сам царь Казимир. Многое было ему по плечу. Чтобы люди боялись его и не смели даже улыбаться, собрал он огромную тучу, затмившую солнце, и погрузил во мрак всё своё царство.

А неподалёку в низине раскинулось маленькое королевство, где, напротив, всегда светило солнце, цвели сады, щебетали птицы. Оттого и люди здесь всегда приветливо улыбались. Когда-то король этой страны ушёл на войну и там погиб как храбрый воин. С тех пор его жена Светисла́ва правила королевством. Было у неё двое замечательных детей – сын Радими́р и дочь Уми́ла. И всё у них был хорошо, пока тёмные тучи не спустились с высоких гор и не накрыли земли Светиславы. А вслед за тучами спустилось огромное войско царя Казимира. Он захватил в плен королеву и её детей и заточил их в темницу.

– Теперь, Светислава, я твой господин, и ты должна подчиниться мне!

– Я и так в твоей власти, – ответила Светислава. – Чего же ты ещё хочешь?

– Я хочу жениться на тебе.

– Ах, Казимир, пусть я погибну в твоей темнице, но замуж за тебя не выйду.

Рассвирепел Казимир, разбушевался. Молнии сверкнули из его глаз, стены задрожали.

– Ах так? Тогда знай, детей своих больше ты не увидишь. Они забудут тебя, а свою любовь будут дарить мне, – захохотал Казимир.

Он взглянул на Радимира и Умилу. Дети крепче прижались к своей матери, пытаясь укрыться от его глаз. Казимир взмахнул рукой, пробормотал заклинание, и дети выпустили мамину руку. Они забыли её. Бедная Светислава, обливаясь слезами, взмолилась:

– Пощади, не отнимай у меня самое дорогое.

– Поздно! – ответил Казимир. – Теперь расколдовать своих детей сможешь только ты. В миг, когда ваши ладони соприкоснутся, они вспомнят тебя. Но этого не произойдёт никогда! Ты навеки будешь замурована в этой темнице. А Радимир и Умила никогда и ничего не узнают о тебе!

С тех пор прошло много лет. Дети выросли. Радимир превратился в высокого, статного юношу, Умила – в прекрасную светловолосую девушку, а бедная Светислава состарилась в своей темнице. Только Казимир не менялся. Лишь ещё больше мрачнел, когда смотрел на прекрасную Умилу – очень уж похожа она была на свою непокорную мать.

Каждую ночь Казимир оборачивался коршуном и оставлял свой за́мок. Никто не знал, куда он летает и зачем. Лишь в эти ночные часы Радимир и Умила могли чувствовать себя легко и спокойно.

Однажды в такую тихую ночь Умила сидела за вышиванием и пела. Тут ей понадобилось переменить нитку в иголке, и она прервала пение, но чей-то тихий нежный голос подхватил знакомую с детства песню и продолжил её. Девушка прислушалась: песня доносилась откуда-то снизу. Она вышла из своей горницы и пошла на голос. Чем ниже Умила спускалась по лестнице, тем громче, отчётливее он слышался. Внезапно песня оборвалась, и вместо неё послышался тихий плач и причитание: «Ах, детки мои любимые, неужели не суждено мне увидеть вас?»

Умила хотела идти дальше, чтобы найти того, кто так хорошо знал знакомую только ей песню и так жалобно причитал. Но в этот миг Казимир-коршун влетел в раскрытое окно тайной комнаты, и девушке пришлось вернуться и притвориться спящей.

На вторую ночь Умила снова села за вышивание и затянула любимую песню. Снова она прервала пение и снова услышала таинственный голос. Как и в прошлый раз, девушка стала спускаться по лестнице. На середине пути песня оборвалась, и таинственная женщина заплакала.

Вот Умила спустилась в самый подвал и увидела издали за чугунной решёткой незнакомку. «Ах, детки мои любимые, неужели не увижу вас?» – причитала она.

И снова стукнуло окошко – Казимир прилетел со своей ночной охоты. И снова Умиле пришлось вернуться в свою горницу.

Днём гуляли брат и сестра в саду.

– Братец мой любимый, позволь рассказать тебе о том, что волнует меня вот уже вторую ночь, – и Умила поведала брату о таинственной женщине, что поёт по ночам их любимую песню и плачет.

Подивился Радимир и пообещал помочь сестре спуститься в подвал и всё выяснить.

На третью ночь Радимир дождался, когда Казимир обернётся коршуном и улетит, и вошёл в горницу Умилы.

– Спой, сестрица, – попросил он.

Умила запела, но прервала пение на середине, а таинственный голос будто ждал, подхватил прерванную песню и продолжил.

Радимир и Умила, взявшись за руки, спустились в подвал и увидели за толстой чугунной решёткой плачущую женщину.

– Ах, детки мои любимые, неужели не увижу вас больше, – причитала она.

Тут Радимир не удержался и спросил:

– Где же дети твои, милая женщина?

Пленница ахнула, подбежала к решётке и протянула сквозь неё руки к Радимиру и Умиле. Они невольно протянули руки ей навстречу. И только их пальцы соприкоснулись, произошло чудо – дети вспомнили свою мать. А Светислава взглянула на своих деточек, вздохнула легко и в тот же миг умерла.

Поплакали-поплакали брат и сестра, да делать нечего. Вернулись они в свои горницы, поклявшись друг другу отомстить злому колдуну.

Утром призвал Казимир детей к себе и спросил, не слышали ли они чего ночью.

– Нет, Ваше Величество, всё было спокойно, – ответили брат и сестра.

– А крепко ли вам спится по ночам? – не унимался Казимир.

– Крепко, Ваше Величество, – вновь солгали Умила и Радимир.

– А не спускались ли вы в подвал?

– Нет. Не спускались, Ваше Величество. Да и что нам там делать?

Не заметил Казимир недоброго блеска в глазах Радимира и Умилы, поверил им:

– Ну что ж, вижу, вы уже выросли, и я могу надолго улетать из за́мка. Три дня и три ночи не будет меня дома. Ведите себя хорошо. Ни в коем случае не спускайтесь в подвал и не поднимайтесь в тайную комнату. Если вы ослушаетесь меня, пощады не ждите.