Всегда говори Всегда — 4

я буду руководить, но основную работу выполнят они сами. Звонил бы туда и договаривался с Тимуром! Ольга встала, раздраженно надела халат. Господи, неужели Сергей ничего не понимает?! Или ради выгодной сделки готов сделать вид, что не понимает?! – Да с какой стати будут звонить какому-то Тимуру, если с ним никто не знаком?! А во-вторых, Егор тут ни при чем. Я разговаривал с архитектурным управлением города. Эти люди привыкли решать вопросы на высшем уровне. – Архитектурное управление? – Ольга замерла перед зеркалом с расческой в руке, глядя на отражение Сергея. – Егор… не звонил? – А ты хочешь, чтобы тебя все уговаривали? – Барышев обнял ее, зарылся в волосы, по-родному дыша в шею. – Да ничего я не хочу! – дернулась Ольга, вырываясь из его рук. – Оленька… тебе надо съездить! Давай закрепим наши позиции в этом проекте, а потом сдашь дела своим художникам. Пожалуйста, Оля… Помоги мне! Ну, к кому мне еще обратиться, если не к тебе? Он почти умолял. При том, что делать этого никогда не умел. – Ты опоздаешь на работу… – Так да или нет? – Да! – Спасибо… Чтобы избежать благодарного поцелуя, она быстро вышла из комнаты. Поеду, решила она. Раз сам толкает меня на это – поеду. И будь что будет, хотя… можно еще попробовать спасти ситуацию. Решение созрело, когда они гуляли с детьми. – Надь… поехали со мной в Питер! – Как это?! – Надя замерла, позабыв раскачивать на качелях Дим Димыча. – А детей мы на кого оставим?! – Когда я в прошлый раз уезжала, Сережа с ними вполне справлялся. – Это потому что Димки не было! – Надь, я серьезно! – Мама, качай! – завопил Дим Димыч, и Надя машинально стала его раскачивать, удивленно глядя на Ольгу. – Оль, я не понимаю – зачем? Ты же ненадолго. – Нет, только решу все дела, и домой. – Ну вот, ты будешь занята, а мне что там делать?! – В Эрмитаж сходишь… Надькино упорство удивило Ольгу – будто она не в Питер

Татьяна Устинова, Ольга Степнова Всегда говори «Всегда» – 4 Часы пробили пять раз – гулко и многозначительно, – словно напоминая, что сегодня особенный день. Утром, на рассвете, приехал Сергей с семьей, и квартира наполнилась шумными разговорами, смехом, детским гвалтом и топотом, одним словом – жизнью. Леонид Сергеевич давно ждал их приезда – он не только зачеркивал в календаре прошедшие дни, которые приближали заветную дату, но и составил меню семейного ужина. Потом он много раз его менял, дополнял, и это занятие сделало ожидание не таким долгим и тягостным. Готовить Барышев-старший любил. Пожалуй, если б не стал врачом-кардиологом, выбрал бы профессию повара. И брал бы призы на международных кулинарных конкурсах. Леонид Сергеевич удовлетворенно осмотрел кипящие на плите кастрюли, заглянул в духовку, где доходила утка в апельсиновой глазури, и улыбнулся внучке, которая с кислым лицом пыталась очистить перепелиное яйцо. Скорлупа ломалась, крохотное яйцо то и дело выскальзывало из тонких пальцев, и Машка, судя по дрожащим губам, готова была вот-вот разрыдаться. Яиц перед ней стояла целая миска. Очистила она только одно. Ничего, пусть девчонка терпению учится, подумал Леонид Сергеевич, с трудом сдерживаясь, чтобы не взять на себя этот кропотливый труд. Вот Костя – другое дело, – его никакой работой не испугаешь. Восемь лет пацану, а от усердия, с которым раскладывает по тарелкам салатные листья, глаза светятся. Если лист ложится неровно, он его поправляет – чтобы точно по центру! – и, полюбовавшись, подходит к другой тарелке с таким видом, будто делает что-то сложное и важное и за это ему должны поставить оценку.