Но Волошин не дал себя оттолкнуть. Он подхватил ее затылок, так чтобы она уж точно не смогла увернуться, и прижал, насколько позволял чайник. Ничего не было в этом поцелуе, кроме досады и злости, и еще какой-то вынужденности – раз она обозвала его трусом, значит, он не должен отступать!