Цитаты из книг автора «Татьяна Устинова»

Тётя Эмилия работала – или как это правильно сказать? Служила, что ли?.. – экстрасенсом очень высокой пробы. Очень большой силы, что ли?.. Тётя обладала провидческим и целительским даром, проводила сеансы, гадала на идзине, Книге перемен, бросая стебли тысячелистника, а иногда на картах таро. К ней обращались не только отчаявшиеся бедолаги вроде Ольги Александровны, но и большие люди, нуждающиеся в советах «по бизнесу», политики, желающие узнать будущее и обратить его в свою пользу, жены, разыскивающие утраченных мужей, наследники, алкающие припрятанных дедовских сокровищ. Эмилию знал весь Петербург, также к ней ехали из Москвы, из-за Уральских гор, даже из-за океана – последний толстосум как раз прибыл из Нью-Йорка и желал знать, что ждёт его бизнес после пандемии. Кажется, он владел покер-клубом.

на самом деле писатель, Мария. Его «Запах вечности» можно перечитывать бесконечно! А чем ты занимаешься – непонятно. – Я пишу детективы, – сообщила Маня. – Алекс пишет большую прозу, а я детективы. Их тоже многие читают и перечитывают! Эмилия пожала плечами. – Ты живёшь рядом с Алексом Шан-Гиреем и тоже пишешь. Всё равно что Софья Андреевна Толстая взялась бы за сочинительство и они со Львом Николаевичем писали бы наперегонки в соседних комнатах. Маня засмеялась – представила картинку.

Мини-бультерьер, английская собака, популярная в Оксфорде, бодро трусил за ней. …Вообще-то в Питере собакам и их хозяевам было намного вольготней, чем в Москве. Конечно, с ними никуда нельзя, им всё запрещено, как и везде, но это официально. А неофициально – питерцы против собак не возражали, а поэтому всё можно!.. Просто сегодня Волька на самом деле вёл себя как свинья!

«Просто так» можно шататься по Питеру или, скажем, по Парижу. По Екатеринбургу можно, я пробовала. Вот набережная, а вот река Урал. А вот памятник основателям железоделательных заводов – нашему Демидову и голландцу Генину.

комнате было тепло и глухо, как в подполе, никаких звуков. Только Маня дышала тяжело, со всхлипами, как будто каждый вздох давался ей с трудом. – Ты что? – Нет. Ничего. Со мной все в порядке. Эта глупейшая фраза – со мной все в порядке! – вывела его из себя, и он хотел сказать, чтоб она не смела болтать таких глупостей, но не сказал, потому что в следующую секунду вдруг выяснилось, что связно говорить он не может. Ну, просто не может, и все тут. Он точно знал, что говорить необходимо – женщина в первую ночь с чужим мужчиной нуждается в уговорах, объяснениях, признаниях, иначе ничего не выйдет. И с этим он тоже не справился – ни с объяснениями, ни с признаниями. У него сохло во рту, стучало в ушах, и он не мог вспомнить никаких слов. Как именно их говорят, он не мог вспомнить тоже. Как они добрались до ее номера в «Англии», как все получилось – как целовал, раздевал, укладывал на широченную кровать – он и этого не помнил. Он уговаривал?.. И пришлось ли ее уговаривать?.. Сейчас она с трудом дышала рядом с ним, двигалась, жила своей, горяченной, бредовой, судорожной, жизнью. Она обнимала его руками и ногами, кусала за ухо – он дергал головой, потому что она делала ему больно, – ее руки трогали его спину, отчего по позвоночнику пробегала длинная колючая дрожь, и ее губы были везде. Он понятия не имел о том, что женские губы могут быть такими… настойчивыми. Весь его опыт свидетельствовал – нет-нет, не тихо шептал, а вопил! – о том, что это он должен быть настойчивым. Он, а не

Вас бросают, как… какую-то вещь, какую-то… ненужную тряпку, и вы еще посвящаете в это посторонних?! Я была о вас лучшего мнения, девочка! Никто не должен видеть вашего унижения, никто не должен знать, что вас растоптали, смешали с грязью, что вы ничто! Вы нуль, никто, по крайней мере в глазах вашего мужа, который променял вас на другую!

Собираясь схимничать и анахоретствовать – кажется, с тех пор прошли не одна, а несколько жизней, – Плетнев очень спешил.

Я совсем не сплю, – пожаловалась она. – И в голову ничего не лезет, только всякие ужасы. – Это правильно, – уверила Маня. – Так и должно быть. Добро пожаловать во взрослую жизнь! – Я так не хочу. – Никто не хочет, – отозвалась Маня. – И все в неё попадают, в эту самую жизнь.

Главное, режим, физические нагрузки, питание и хороший сон.

возможность понять, что пошло не так и почему жизнь не была спасена. Для нас не существует богатых и бедных, для нас все равны.