Цитаты из книг автора «Татьяна Устинова»

Иногда Натка, дизайнер Наталья Кузнецова, представляла себя бурной горной рекой, на которой вдруг взяли и построили гидроэлектростанцию. Раньше поток бесцельно стремился куда-то, подмывая берега, а теперь четко и упорядоченно вырабатывал электричество, принося пользу другим.

почему люди так позорно тратят время. Так бездарно! Его ведь совсем мало и с каждым днем становится меньше и меньше! А все живут так, словно им не век отпущен, а два. Или три! Как будто сейчас можно кое-как черновик набросать, а потом уж зажить набело! Зачем все ссорятся, разводятся, бросают детей, не любят родителей?

Сергей Петрович, самый первый посетитель, и кто он такой вообще? И что за странную фразу сказала ему Эмилия: «Ходить с оружием – значит, набиваться, чтобы в тебя стреляли?» Что нужно было Ирине, от какого «тёмного дела» тётка отказалась наотрез?.. Какие секреты поведал Лев Граф, и почему понадобилась срочная встреча назавтра? С чего Эмилия взяла, что кавалер блогерши Кары Ван подлец и стяжатель? Зачем незамужняя Виктория Павловна должна купить мороженое в лотке возле решётки Инженерного замка?

качестве погашения морального долга? – вслух задумалась Валентина Петр

как любят говорить испанцы: para gustos colores

Неудачи, невзгоды, непогожие дни вполне можно пережить в одиночку, но невозможно оставлять только себе счастливые открытия, положительные эмоции и прелести отдыха.

Можно быть очень думающим и содержательным человеком, но когда не с кем разделить удовольствие,

мир так устроен, что в основе любой революции лежит всего лишь желание прийти к власти.

Жить нужно сегодняшним днем и удовольствие получать сейчас, не боясь, что потом оно исчезнет. До завтра еще дожить надо, и последние годы со всей неоспоримостью это доказывают

повернулась и бросилась ему на шею. – На самом деле я приехала, чтоб остаться, – сказала она ему в ухо. – Тем более в моем доме больше нет кроватей. Александр Герман чувствовал себя Николаем Ростовым, приехавшим в Москву с полей славных сражений. Он сидел за столом, семья помещалась по правую и по левую руку. Она – семья – не отводила от него глаз, готовая в любую секунду кинуться, чтобы исполнить любую его прихоть. Ему не давали встать, чтобы положить себе добавки или протянуть руку, чтобы взять салфетку. Все являлось само собой. Жена, сын и собака преданно смотрели на него, виляли хвостами и переминались с лапы на лапу, готовые мчаться во всех направлениях. В конце концов он взмолился: – Да не смотрите вы на меня так! Я подавлюсь. – Мы тебя сразу спасем, – откликнулась Тонечка. – Ничего страшного! – Мне кажется, что я Николай Ростов, – признался Герман. – Сцена в доме старого графа. – Почему ты Николай? – удивился мальчишка. – Родион, мы же с тобой смотрели! И даже пытались читать «Войну и мир»! – Мачеха закатила глаза. – Точно! – вспомнил Родион. – Был там какой-то Николай. Он все деньги проиграл. – О господи. – Пап, ты надолго приехал? Герман, которому, как и литературному персонажу, хотелось, чтобы обожание и восторг продолжались, спросил: – А что такое? Я вам уже надоел? Жена, сын и собака на разные голоса заныли, завыли и затявкали, что они так его ждали, так скучали, так надеялись на встречу, в общем проглядели все глаза. – Пока не знаю, что там будет с работой, – сказал он серьезно. – На всякий случай я привез роутер, чтоб из дома работать, может быть, и получится. – Плохо на работе? – спросила Тонечка. – Трудно, – ответил он. – Все проекты заморожены, и непонятно, когда можно будет возобновить. Люди по домам. Кто на зарплате, тем я плачу, но у нас же в основном на договорах. – Я сама на договорах, – пробормотала Тонечка. – Артисты взаперти сидят, – продолжал Герман. – Вот уж кому не позавидуешь! У них у всех поголовно