Цитата из книги «Кысь»

Народ бросился врозь, размазывая пинзин лаптями. Толпа голубчиков подхватила сопротивлявшегося Бенедикта, унося от пушкина в улицы. – Никита Ива-а‑аныч! Дедушка! Книга где-е‑е? Быстро говорите-е‑е! – Азбуку учи! Азбуку! Сто раз повторял! Без азбуки не прочтешь! Прощай! Побереги-и‑ись! Выворачивая шею, увидел Бенедикт, как Никита Иваныч набирает в грудь воздуху, как разевает рот; видел, как отскочил от столба Терентий Петрович, да поздно: хы‑ы‑ы ы‑ых! – и вал клубящегося огня, словно взбесившееся по весне Окаян-дерево, накрыл и пушкина, и толпу, и телегу с Оленькой, и дохнул жаром в лицо Бенедикту, и простер красное крыло над ахнувшим и побежавшим народом, как птица мести, гарпия. Ббух!.. тадах!.. – ударило за спиной, и, оборачиваясь на бегу, Бенедикт увидел, как вал взвивается на дыбы, как ломит вдоль улицы, взрывая запасные бочки с пинзином, в один глоток проглатывая избы, красной дугой перекидываясь от дома к дому, слизывая тыны и частоколы, – туда, все туда, как по нитке, – к Красному Терему. Тогда он упал в канаву, в траву, закрыл шапкой лицо и больше не смотрел. К вечеру Бенедикт отвел шапку от лица, огляделся пустыми